Многое сделал для развития медицины Федор Иноземцев (1802-69) - хирург, терапевт, невропатолог. До сих пор в медицине применяются знаменитые капли Иноземцева. По словам Н. Бурденко: «Иноземцев типичный романтик и в своих теоретических концепциях, и в педагогической работе, и в практической деятельности; собственное увлечение, увлечение за собой окружающих, шумливая, если хотите, для своего времени литературная продуктивность... Он увлекал студентов и был их кумиром». Среди учеников Иноземцева - такие выдающиеся деятели русской науки, как С. Боткин, Г. Захарьин, И. Сеченов, Н. Склифосовский. В 1835 Иноземцев занял профессорскую кафедру в Московском университете. В это время он жил в доме № 30 на Б. Полянке, в нач. 1840-х поселился в Б. Чернышевском переулке (ул. Станкевича, 6, дом перестроен). В эти годы ученый разрабатывает проект клинического преподавания. По его инициативе в помещении бывш. Московского отделения Медико-хирургической академии в 1846 открываются факультетские хирургическая и терапевтическая клиники Московского университета. Первым директором хирургической клиники был назначен Иноземцев. Создание клиник давало студентам возможность получить практические навыки, приучало их к самостоятельной работе. Вспоминая об Иноземцеве, И. Сеченов писал, что он был «самый симпатичный и самый талантливый из профессоров медицинского факультета. Хорошее впечатление от всей его фигуры и речей усиливалось крайне ласковым и участливым его отношением к больным, для которых у него не было другого имени, как «дружок» или «мой милый»». Друг С. Боткина, врач Н. Белоголовый рассказывал, что Иноземцев, «имея в Москве огромную частную практику, никогда из-за нее не пропускал своих клинических лекций и вносил в них столько пылкого и молодого увлечения и любви к науке, что невольно сообщал их и своим слушателям... их привлекало к нему его талантливое изложение, живое отношение к науке, стремление к точному разбору клинических больных, вырабатывавшее в слушателях необходимую наблюдательность и, наконец, искреннее и гуманное отношение к больным». Большое человеческое обаяние было характерно для Иноземцева. Он был в дружеских отношениях со многими своими пациентами. С благодарностью писал Иноземцеву генерал А. Ермолов, ученик А. Суворова и герой 1812. Несколько лет ученый поддерживал здоровье своего тяжело больного друга поэта Н. Языкова, который посвятил ему «Послание» (1844). Доктор А. Тарасенков вспоминает, что Гоголь «был на руках у своего приятеля Иноземцева, с которым был короток и который его любил искренно». В 1857 Иноземцев пытался помочь поселиться в Москве вернувшемуся из ссылки декабристу М. Муравьеву-Апостолу. Однако это не удалось из-за вмешательства III отделения. Иноземцев горячо ратовал за развитие русской медицинской науки. В 1857 он добивается издания «Московской медицинской газеты», при его участии создается Общество русских врачей, и его выбирают первым председателем Общества. В нач. 1850-х Иноземцев жил в Мертвом переулке (пер. И. Островского, 6, дом не сохранился). Затем он приобрел собственный дом на Спиридоновке № 30, (не сохр.), где прошли его последние годы.
По духовному влиянию, оказываемому им на студенчество, молодежь, на российское общество сер. 19 в., его сравнивали с Т. Грановским, так и называя: «медицинский Грановский». По удивительному его бессребреничеству, милосердию, состраданию к ближнему – ставили рядом с доктором Ф. Гаазом. В отношении «врачебной московскости» (а он в свое время был первым московским врачом) справедливо полагали равным М. Мудрову и Г. Захарьину. Что касается роли, которую он играл в реформировании отечественного медицинского образования. Тут вообще затруднительно равнять этого человека с кем-либо. Выдающийся хирург Н. Склифосовский в первой лекции московским студентам говорил о нем: «Вспомним, что в стенах Московского университета учил незабвенный Ф. Иноземцев. Это был учитель в высоком, идеальном значении слова. Как ученый он был верен своему призванию и убеждению; как профессор обладал даром энергетического слова и владел тайною пользоваться юностью, восприимчивостью и никогда не закрытыми для таланта симпатиями своих слушателей». Задолго до войны у меня, маленького, заболел животик. Бабушка успокаивала: «Не плачь, пойду в аптеку, куплю капли доктора Иноземцева. Выпьешь пять капелек, и тебе полегчает». – «А кто такой доктор Иноземцев»» – «Это был очень добрый доктор». Так впервые в жизни я услышал это славное имя… Федор Иноземцев родился 12 февраля 1802 в дер. Белкино Калужской губернии. Отец Федора, Иван по одним источникам, был персиянин, по другим – турок, по третьим – кавказский горец (достоверно лишь, что его мальчиком в качестве пленного вывез с Кавказа граф П. Бутурлин). Отец умер, когда Федору исполнилось 12 лет. Всего у четы Иноземцевых родилось 5 детей. В дер. Белкино Федор обучался чтению, письму и началам Закона Божьего у местного священника. В Харькове продолжил образование сначала в уездном училище, потом казеннокоштным воспитанником в губернской гимназии, где учитель В. Черняев (позднее – ученый) привил мальчику любовь к естествознанию, особенно к ботанике. С 1819 Иноземцев – студент Императорского Харьковского университета. После двухгодичного курса «приготовительных общих наук» настало время выбирать будущую специальность. Федор хотел стать медиком, но как казеннокоштный студент получил назначение на словесный факультет, с 3-го курса послан был за шалости учителем математики в Льговское уездное училище. Но в 1825 по расстроенному здоровью оставил службу и в 1826 вновь поступил в ИХУ – на медицинский факультет. Таким образом, к изучению медицины Иноземцев приступил в 24. С самого начала Иноземцев стал предпочитать хирургию всем прочим предметам. Произошло это под влиянием профессора хирургии Николая Еллинского, сумевшего разглядеть в студенте талант «оператора». Уже на 2-м курсе Иноземцев штудировал лекции по хирургии, предназначенные для студентов третьего и четвертого курсов. В начале 3-го года обучения ему доверили провести операцию по отсечению больному голени. Эта первая, а также и др. успешные операции, утвердили молодого человека в правильности избранного им пути. С таким настроением Иноземцев оканчил курс. Имп. Николай I, понимая, что науку должны развивать прежде всего свои ученые, издал повеление об образовании Профессорского института при Дерптском (Юрьев, Тарту) университете для подготовки россиян к профессорскому званию. Отбор в институт был строг. Еллинский и брат Егор убедили его приступить к сдаче сложных экзаменов в Харькове, потом в Петербурге. Иноземцев все их успешно выдержал. В Дерпте Иноземцев поселился в комнате с Пироговым. Они прожили вместе более 4-х лет, но дружбы между ними не возникло: «Наши лета (Пирогову – 18, Иноземцеву – почти 27), взгляды, вкусы, занятия, отношения к товарищам, профессорам и другим лицам были так различны, что кроме одного помещения и одной и той же науки, избранной обоими нами, не было между нами ничего общего». Возможно, причиной неприязни Пирогова было то, что он, блестяще окончивший Императорский Московский университет, в отличие от Иноземцева, в хирургии оставался зеленым юнцом. «Это разом ставило его (Иноземцева) головою выше меня и в моих глазах, и в глазах других товарищей». Пирогов был поглощен наукой. Обаятельный же и общительный Иноземцев – душа общества и мешал Пирогову заниматься, собирая на вечеринки будущих коллег – проф. Императорского Московского университета: П. Редкина (правоведа), А. Филомафитского (физиолога), Д. Крюкова (филолога, историка), В. Сокольского (терапевта) и др., заходил Владимир Даль, поэт Николай Языков. Иноземцев занимался физиологией, патологией, фармацией и анатомией с хирургией. Прочитаны лекции, защищена докторская диссертация. Далее – двухгодичная стажировка у лучших хирургов Западной Европы: Грефе, Руста, Диффенбаха. 5 сентября 1835 в АН прочитал лекцию: «Обзор операций, назначаемых в каменной болезни». Иноземцев получит кафедру в Харьковском университете. В Московский университет хотел пойти Н. Пирогов. Но направили туда не Пирогова, а Иноземцева. Многие увидели здесь интригу. Попечитель ИМУ граф Строганов нисколько не сомневался в талантах Пирогова. Его смущала лишь молодость профессора (Пирогову не исполнилось 25 лет) – как он завоюет авторитет у ровесников-студентов? По возрасту больше подходил 33-летний Иноземцев. К тому же по Петербургу и Москве пронесся слух о смертельной болезни Пирогова, госпитализированного в Риге с тифом. Федору, со страстью отдавшемуся исполнению профессорских обязанностей, скоро стало ясно, что преподавание хирургии и медицинское образование в России требует коренного улучшения. В 1839 он был отправлен за границу для узнавания совр. усовершенствований в практической хирургии. В Германии, Франции, Италии Иноземцев изучал методы университетского преподавания медицины. В 1840 он составил трактат по совершенствованию высшего отечественного медицинского образования. В 1846 в ИМУ откр. факультетские и госпитальные клиники. «Московские губернские ведомости» писали: «По общему признанию всех обозревавших подобные учреждения на Западе, факультетские клиники превосходят их и удобством помещения, и богатством пособий». Однако Иноземцев был не только реформатором системы медицинского образования в России, но и педагогом. А. Маклаков: «Как сейчас вижу это умное подвижное лицо, эти горящие глаза, слышу это живое, блестящее, серьезное изложение, в котором слышалась искренность, в котором чувствовалось увлечение. Лекции эти захватывали слушателей и водворяли среди них такую тишину, какой не всегда можно достигнуть внешними мерами… Мудрено ли, что эти блестящие лекции, всегда носившие на себе печать оригинальности, возбуждавшие новые вопросы… оказывали влияние на слушателей и вселяли в них любовь к науке». Идею образовать как можно более научно-практических врачей Иноземцев воплощал на занятиях нетрадиционными по тем временам методами, тесно сочетая теорию с практикой. К 3-му курсу его студенты умели накладывать повязки, мази, ставить припарки. В целях тренировки наблюдательности они обязаны были вести дневники. На пятом курсе студенты Иноземцева уже самостоятельно оперировали. Важную роль в процессе обучения играл амбулаторный прием больных. Что касается науки – разработки новых методов исследования недугов, их лечения и предупреждения, то и здесь вклад Иноземцева трудно переоценить. 1 февраля 1847 Иноземцев впервые в России применил при операции эфирный наркоз. Иноземцев много сделал для изучения действия наркоза; участвовал в работе комитета по вновь открытому способу проведения без боли хирургических операций. Иноземцев изучал холеру и опубликовал труд «Об анатомо-патологическом значении холеры». Его критиковали за объяснение многих явлений «планетными влияниями». Общетеоретические взгляды Иноземцева связывают с его концепцией о значении нервной системы для организма. Авторы одних превозносят эту концепцию как предвосхищающую учение Ивана Павлова, другие отвергают. И. Сеченов: «Составленная им (Иноземцевым) теория была не хуже других медицинских теорий и во всяком случае свидетельствовала в Ф.И. мыслящего врача, задающегося серьезными вопросами». Большим было влияние Иноземцева на формирование этических принципов врачей. Ему Россия в значительной мере обязана появлением в 1860-80 когорты профессоров Медицинского факультета Московского университета: И. Сеченов, Н. Склифосовский, Г. Захарьин, Н. Филатов и др. Его влияние испытал и С. Боткин. Сеченов: «Он принадлежал к тем хирургам, которые ставят операцию не на первый план, а рядом с подготовлением больного к ней и последовательным за операцией лечением. Поэтому он проповедовал, что хирург должен быть терапевтом». Это принципиально важно и сегодня, когда многие хирурги считают свою миссию оконченной сразу после операции. Как терапевт Ф. Иноземцев применял в лечебной практике молоко, чему посвятил фундаментальный труд «О лечении молоком простудных и с простудными сопряженных болезней холодно-лихорадочного свойства». Иноземцев был сторонником диетотерапии, гидротерапии, прописывал и средства народной медицины, в частности баню. «Капли Иноземцева» использовались при желудочно-кишечных расстройствах до 1946. У историка М. Погодина Федор вылечил перелом ноги, заболевания носа, ушей и глаз, избавил его от болей в груди. Скульптор Н. Рамазанов признавался: «Если я могу производить теперь что-либо в моем искусстве и научать вверенных мне юношей прекрасному, то всем этим я обязан как искусству, так и сердечной доброте Федора Ивановича». Генерал А. Ермолов писал: «Вы спасли меня умиравшего, а за это быть обязанным нет меры». Благодарными пациентами Иноземцева были Н. Гоголь, Т. Грановский, И. Тургенев, Н. Языков, М. Щепкин, А. Хомяков, представители аристократии. Однако Федор принимал и лечил не только знаменитостей и знать. Погодин вспоминал: «Московские обыватели обязаны ему благодарностью за то, что в продолжение двадцати пяти лет в его доме до 50 человек бедных людей получали безвозмездно советы, лекарства, консилиумы и даже содержание. Летом, несмотря ни на какую погоду, приезжал он из Сокольников всякий день, чтобы служить этому доброму делу, каждому из нас случалось часто посылать бедняков к нему с записками». С. Смирнов: «В истории развития каждой науки, особливо прикладной, есть минуты, когда подготовившиеся и назревшие со временем элементы ее просят для себя выражения в жизни, минуты, когда являются люди, органически выражающие их – в слове и деле. Такова, собственно, и была общественная роль Иноземцева в нашей Русской медицине. Он первый назвал ее по имени. Деятельность его в области нашей медицины оставила по себе широкий след не только по умственному влиянию его как ученого, но и по нравственному как человека… От него мы услыхали в первый раз новое тогда для нас словосочетание: Русская наука, Русская медицина. Смысл его уже был не тот, с которым случалось нам его слышать от других, немецких учителей наших». Вот почему он деятельно участвовал в работе Медицинского совета МВД России (здравоохранение входило в компетенцию этого ведомства) и многих комитетов и комиссий, был инициатором съезда русских врачей и естествоиспытателей, а также на свои средства создал «Московскую медицинскую газету», в 1858-78 являвшуюся рупором врачебного сословия. На ее страницах освещались новости медицинской науки, вопросы организации помощи сельскому населению и преподавания медицины в университетах, проблемы – от устройства врачебного быта до немецкого засилья в отечественных медицинских обществах и учреждениях. Иноземцев основал в Москве Общество русских врачей. Он передал Обществу «Московскую медицинскую газету», свою библиотеку и собранный им хирургический инструментарий. На Иноземцева полились потоки клеветы и что он завидует славе Пирогова. Иноземцев распознал в студенте Иване Сеченове будущее светило физиологии и рекомендовал его для подготовки к занятию профессорской должности на медицинском факультете Московского университета. Учившиеся у Иноземцева И. Сеченов, А. Бабухин, Н. Склифосовский, С. Боткин и др. сотворили «золотой век» русской медицины, апогеем которого стало возведение Клинического городка на Девичьем поле.
По духовному влиянию, оказываемому им на студенчество, молодежь, на российское общество сер. 19 в., его сравнивали с Т. Грановским, так и называя: «медицинский Грановский». По удивительному его бессребреничеству, милосердию, состраданию к ближнему – ставили рядом с доктором Ф. Гаазом. В отношении «врачебной московскости» (а он в свое время был первым московским врачом) справедливо полагали равным М. Мудрову и Г. Захарьину. Что касается роли, которую он играл в реформировании отечественного медицинского образования. Тут вообще затруднительно равнять этого человека с кем-либо. Выдающийся хирург Н. Склифосовский в первой лекции московским студентам говорил о нем: «Вспомним, что в стенах Московского университета учил незабвенный Ф. Иноземцев. Это был учитель в высоком, идеальном значении слова. Как ученый он был верен своему призванию и убеждению; как профессор обладал даром энергетического слова и владел тайною пользоваться юностью, восприимчивостью и никогда не закрытыми для таланта симпатиями своих слушателей». Задолго до войны у меня, маленького, заболел животик. Бабушка успокаивала: «Не плачь, пойду в аптеку, куплю капли доктора Иноземцева. Выпьешь пять капелек, и тебе полегчает». – «А кто такой доктор Иноземцев»» – «Это был очень добрый доктор». Так впервые в жизни я услышал это славное имя… Федор Иноземцев родился 12 февраля 1802 в дер. Белкино Калужской губернии. Отец Федора, Иван по одним источникам, был персиянин, по другим – турок, по третьим – кавказский горец (достоверно лишь, что его мальчиком в качестве пленного вывез с Кавказа граф П. Бутурлин). Отец умер, когда Федору исполнилось 12 лет. Всего у четы Иноземцевых родилось 5 детей. В дер. Белкино Федор обучался чтению, письму и началам Закона Божьего у местного священника. В Харькове продолжил образование сначала в уездном училище, потом казеннокоштным воспитанником в губернской гимназии, где учитель В. Черняев (позднее – ученый) привил мальчику любовь к естествознанию, особенно к ботанике. С 1819 Иноземцев – студент Императорского Харьковского университета. После двухгодичного курса «приготовительных общих наук» настало время выбирать будущую специальность. Федор хотел стать медиком, но как казеннокоштный студент получил назначение на словесный факультет, с 3-го курса послан был за шалости учителем математики в Льговское уездное училище. Но в 1825 по расстроенному здоровью оставил службу и в 1826 вновь поступил в ИХУ – на медицинский факультет. Таким образом, к изучению медицины Иноземцев приступил в 24. С самого начала Иноземцев стал предпочитать хирургию всем прочим предметам. Произошло это под влиянием профессора хирургии Николая Еллинского, сумевшего разглядеть в студенте талант «оператора». Уже на 2-м курсе Иноземцев штудировал лекции по хирургии, предназначенные для студентов третьего и четвертого курсов. В начале 3-го года обучения ему доверили провести операцию по отсечению больному голени. Эта первая, а также и др. успешные операции, утвердили молодого человека в правильности избранного им пути. С таким настроением Иноземцев оканчил курс. Имп. Николай I, понимая, что науку должны развивать прежде всего свои ученые, издал повеление об образовании Профессорского института при Дерптском (Юрьев, Тарту) университете для подготовки россиян к профессорскому званию. Отбор в институт был строг. Еллинский и брат Егор убедили его приступить к сдаче сложных экзаменов в Харькове, потом в Петербурге. Иноземцев все их успешно выдержал. В Дерпте Иноземцев поселился в комнате с Пироговым. Они прожили вместе более 4-х лет, но дружбы между ними не возникло: «Наши лета (Пирогову – 18, Иноземцеву – почти 27), взгляды, вкусы, занятия, отношения к товарищам, профессорам и другим лицам были так различны, что кроме одного помещения и одной и той же науки, избранной обоими нами, не было между нами ничего общего». Возможно, причиной неприязни Пирогова было то, что он, блестяще окончивший Императорский Московский университет, в отличие от Иноземцева, в хирургии оставался зеленым юнцом. «Это разом ставило его (Иноземцева) головою выше меня и в моих глазах, и в глазах других товарищей». Пирогов был поглощен наукой. Обаятельный же и общительный Иноземцев – душа общества и мешал Пирогову заниматься, собирая на вечеринки будущих коллег – проф. Императорского Московского университета: П. Редкина (правоведа), А. Филомафитского (физиолога), Д. Крюкова (филолога, историка), В. Сокольского (терапевта) и др., заходил Владимир Даль, поэт Николай Языков. Иноземцев занимался физиологией, патологией, фармацией и анатомией с хирургией. Прочитаны лекции, защищена докторская диссертация. Далее – двухгодичная стажировка у лучших хирургов Западной Европы: Грефе, Руста, Диффенбаха. 5 сентября 1835 в АН прочитал лекцию: «Обзор операций, назначаемых в каменной болезни». Иноземцев получит кафедру в Харьковском университете. В Московский университет хотел пойти Н. Пирогов. Но направили туда не Пирогова, а Иноземцева. Многие увидели здесь интригу. Попечитель ИМУ граф Строганов нисколько не сомневался в талантах Пирогова. Его смущала лишь молодость профессора (Пирогову не исполнилось 25 лет) – как он завоюет авторитет у ровесников-студентов? По возрасту больше подходил 33-летний Иноземцев. К тому же по Петербургу и Москве пронесся слух о смертельной болезни Пирогова, госпитализированного в Риге с тифом. Федору, со страстью отдавшемуся исполнению профессорских обязанностей, скоро стало ясно, что преподавание хирургии и медицинское образование в России требует коренного улучшения. В 1839 он был отправлен за границу для узнавания совр. усовершенствований в практической хирургии. В Германии, Франции, Италии Иноземцев изучал методы университетского преподавания медицины. В 1840 он составил трактат по совершенствованию высшего отечественного медицинского образования. В 1846 в ИМУ откр. факультетские и госпитальные клиники. «Московские губернские ведомости» писали: «По общему признанию всех обозревавших подобные учреждения на Западе, факультетские клиники превосходят их и удобством помещения, и богатством пособий». Однако Иноземцев был не только реформатором системы медицинского образования в России, но и педагогом. А. Маклаков: «Как сейчас вижу это умное подвижное лицо, эти горящие глаза, слышу это живое, блестящее, серьезное изложение, в котором слышалась искренность, в котором чувствовалось увлечение. Лекции эти захватывали слушателей и водворяли среди них такую тишину, какой не всегда можно достигнуть внешними мерами… Мудрено ли, что эти блестящие лекции, всегда носившие на себе печать оригинальности, возбуждавшие новые вопросы… оказывали влияние на слушателей и вселяли в них любовь к науке». Идею образовать как можно более научно-практических врачей Иноземцев воплощал на занятиях нетрадиционными по тем временам методами, тесно сочетая теорию с практикой. К 3-му курсу его студенты умели накладывать повязки, мази, ставить припарки. В целях тренировки наблюдательности они обязаны были вести дневники. На пятом курсе студенты Иноземцева уже самостоятельно оперировали. Важную роль в процессе обучения играл амбулаторный прием больных. Что касается науки – разработки новых методов исследования недугов, их лечения и предупреждения, то и здесь вклад Иноземцева трудно переоценить. 1 февраля 1847 Иноземцев впервые в России применил при операции эфирный наркоз. Иноземцев много сделал для изучения действия наркоза; участвовал в работе комитета по вновь открытому способу проведения без боли хирургических операций. Иноземцев изучал холеру и опубликовал труд «Об анатомо-патологическом значении холеры». Его критиковали за объяснение многих явлений «планетными влияниями». Общетеоретические взгляды Иноземцева связывают с его концепцией о значении нервной системы для организма. Авторы одних превозносят эту концепцию как предвосхищающую учение Ивана Павлова, другие отвергают. И. Сеченов: «Составленная им (Иноземцевым) теория была не хуже других медицинских теорий и во всяком случае свидетельствовала в Ф.И. мыслящего врача, задающегося серьезными вопросами». Большим было влияние Иноземцева на формирование этических принципов врачей. Ему Россия в значительной мере обязана появлением в 1860-80 когорты профессоров Медицинского факультета Московского университета: И. Сеченов, Н. Склифосовский, Г. Захарьин, Н. Филатов и др. Его влияние испытал и С. Боткин. Сеченов: «Он принадлежал к тем хирургам, которые ставят операцию не на первый план, а рядом с подготовлением больного к ней и последовательным за операцией лечением. Поэтому он проповедовал, что хирург должен быть терапевтом». Это принципиально важно и сегодня, когда многие хирурги считают свою миссию оконченной сразу после операции. Как терапевт Ф. Иноземцев применял в лечебной практике молоко, чему посвятил фундаментальный труд «О лечении молоком простудных и с простудными сопряженных болезней холодно-лихорадочного свойства». Иноземцев был сторонником диетотерапии, гидротерапии, прописывал и средства народной медицины, в частности баню. «Капли Иноземцева» использовались при желудочно-кишечных расстройствах до 1946. У историка М. Погодина Федор вылечил перелом ноги, заболевания носа, ушей и глаз, избавил его от болей в груди. Скульптор Н. Рамазанов признавался: «Если я могу производить теперь что-либо в моем искусстве и научать вверенных мне юношей прекрасному, то всем этим я обязан как искусству, так и сердечной доброте Федора Ивановича». Генерал А. Ермолов писал: «Вы спасли меня умиравшего, а за это быть обязанным нет меры». Благодарными пациентами Иноземцева были Н. Гоголь, Т. Грановский, И. Тургенев, Н. Языков, М. Щепкин, А. Хомяков, представители аристократии. Однако Федор принимал и лечил не только знаменитостей и знать. Погодин вспоминал: «Московские обыватели обязаны ему благодарностью за то, что в продолжение двадцати пяти лет в его доме до 50 человек бедных людей получали безвозмездно советы, лекарства, консилиумы и даже содержание. Летом, несмотря ни на какую погоду, приезжал он из Сокольников всякий день, чтобы служить этому доброму делу, каждому из нас случалось часто посылать бедняков к нему с записками». С. Смирнов: «В истории развития каждой науки, особливо прикладной, есть минуты, когда подготовившиеся и назревшие со временем элементы ее просят для себя выражения в жизни, минуты, когда являются люди, органически выражающие их – в слове и деле. Такова, собственно, и была общественная роль Иноземцева в нашей Русской медицине. Он первый назвал ее по имени. Деятельность его в области нашей медицины оставила по себе широкий след не только по умственному влиянию его как ученого, но и по нравственному как человека… От него мы услыхали в первый раз новое тогда для нас словосочетание: Русская наука, Русская медицина. Смысл его уже был не тот, с которым случалось нам его слышать от других, немецких учителей наших». Вот почему он деятельно участвовал в работе Медицинского совета МВД России (здравоохранение входило в компетенцию этого ведомства) и многих комитетов и комиссий, был инициатором съезда русских врачей и естествоиспытателей, а также на свои средства создал «Московскую медицинскую газету», в 1858-78 являвшуюся рупором врачебного сословия. На ее страницах освещались новости медицинской науки, вопросы организации помощи сельскому населению и преподавания медицины в университетах, проблемы – от устройства врачебного быта до немецкого засилья в отечественных медицинских обществах и учреждениях. Иноземцев основал в Москве Общество русских врачей. Он передал Обществу «Московскую медицинскую газету», свою библиотеку и собранный им хирургический инструментарий. На Иноземцева полились потоки клеветы и что он завидует славе Пирогова. Иноземцев распознал в студенте Иване Сеченове будущее светило физиологии и рекомендовал его для подготовки к занятию профессорской должности на медицинском факультете Московского университета. Учившиеся у Иноземцева И. Сеченов, А. Бабухин, Н. Склифосовский, С. Боткин и др. сотворили «золотой век» русской медицины, апогеем которого стало возведение Клинического городка на Девичьем поле.
Комментариев нет:
Отправить комментарий