переулок Огородная Слобода

Расположение:

Переулок проходит по Басманному району (ЦАО) от Гусятникова переулка до Малого Харитоньевского переулка. 

Рядом – Бульварное кольцо и метро «Чистые Пруды».

Описание:

Переулок с односторонним движением автотранспорта по одной полосе в сторону Малого Харитоньевского переулка. Тротуары – с 2-х сторон. Озеленение среднее. Длина – около 300 метров.

История:

Изначально – Чудовский переулок, т. к. в 1676 году располагавшийся здесь загородный двор думного дворянина С. Заборовского купил Чудов монастырь.

В 1922-1933 годах — Фокин переулок; также назывался Барышников переулок (очевидно, по фамилиям местных домовладельцев до 1917 года).

В 1933-1994 годах — переулок Стопани в честь партийного деятеля Александра Стопани (1871-1932), одного из руководителей бывшего Общества старых большевиков, помещавшегося в этом переулке.

Переулок назван в 1994 году по названию местности в северо-восточной части Земляного города, которая в 17 веке была занята дворцовыми огородами и дворами огородников.

Со второй половины 17 в. на территории Огородной слободы селились купцы, представители высшего духовенства, знати (сохранились палаты боярина Волкова).

Нежилые объекты:

• Посольство Швейцарии (№ 2/5). 

Построен в 1892 г. архитектором Н. Якуниным для Д. Беренса, директора Первого Российского страхового общества. 

В 1919 г. в нем располагалось управление продовольственной армии Наркомпрода, организации, призванной большевиками вооруженной рукой обеспечить продовольствием их армии и голодающие города. 

• Бывший дом владельца крупной текстильной фабрики села 
Озеры Коломенского уезда Михаила Щербакова (№ 5, конец 19 века, в советское время — кружки технического творчества московского городского дома пионеров, позднее дворца пионеров им. Н. Крупской). 

Здание построено для крестьянина текстильного села Озеры Коломенского уезда Михаила Щербакова, владельца крупной текстильной фабрики, в 1885 г., архитектор П. Дриттенпрейс. 

С 1936 г. — корпус кружков и студий технического творчества Московского городского дома пионеров, позднее Дворца пионеров им. Н. Крупской.

• Бизнес-центр «Георг Плаза» (№ 5а; с 2005 года).

• Дворец творчества детей и молодежи «На Стопани» со сквером с памятником В. Ленину, пешеходными дорожками, деревьями, газонами, скамейками и оградой (№ 6, стр. 1; бывший дом чаепромышленников Высоцких; 1900 год постройки; у них часто бывал в качестве учителя Борис Пастернак, в советское время –  дворец пионеров и школьников им. Н. Крупской, которая здесь бывала). «В этом доме неоднократно бывала Надежда Константиновна Крупская, выдающийся деятель Коммунистической партии и Советского государства - большой друг детей».

Особняк построен в 1900 г. архитектором Р. Клейном для чаепромышленников Высоцких, в семье которых часто бывал в качестве учителя Борис Пастернак. Он вспоминал, как еще в гимназические годы дружил со старшей дочерью хозяев дома и «давал ей нерегулярные уроки неведомо чего. Вернее, в доме оплачивали мои беседы на самые непредвиденные темы. Это была красивая, милая девушка, прекрасно воспитанная и с самого младенчества избалованная старухой француженкой, не чаявшей в ней души». Первые стихотворные опыты Пастернака были связаны с этим московским домом.

После большевистского переворота особняк заняли почтово-телеграфные профсоюзные организации, центральный клуб работников связи, потом в нем многие годы находилось общество старых большевиков, образованное в 1922 г. и ставившее целью помощь компартии в воспитании молодежи и изучение революционного опыта. Сталин как общество, так и почти всех его членов ликвидировал, а особняк передали городскому Дому пионеров и существенно перестроили внутри.

В 1936—62 — Московский городской дом пионеров (так называемый «гордом на Стопани»), где неоднократно бывала Н. Крупская. 

Дом Высоцких был прекрасно отделан: дорогое дерево, золотая роспись, лепнина, наборные паркеты, но с вселением пионеров и школьников все было заменено новым оформлением. Тогда рассказывалось в одном из журналов, что многие сомневались, стоит ли все выкидывать и делать заново, но «руководитель московских большевиков тов. Хрущев смело поставил вопрос о том, чтоб все это купеческое безвкусие и богатство надо убрать». После открытия нового комплекса зданий городского Дворца на Ленинских горах — районный Дворец пионеров и школьников им. Н. Крупской.

Памятник Ленину-гимназисту.
Авторы памятника скульптор В. Цигаль, архитектор П. Скокан.
Памятник молодому гимназисту Владимиру Ульянову (Ленину) установлен в сквере переулка Стопани (в настоящее время переулок Огородная Слобода) 29 октября 1970 года перед зданием Дворца пионеров. 
Памятник необычен тем, что изображает Владимира Ульянова в годы юности, что крайне редко встречается среди множества памятников вождю. В большинстве своём Ленин предстаёт взрослым человеком, или же мальчиком школьного возраста. 
Памятник «Ленин-гимназист» пострадал летом 2008 года от урагана — гнилой тополь рухнул и свалил скульптуру с постамента, расколов его на три части: голову, туловище и ноги. В августе 2009 г. памятник был отреставрирован и установлен на прежнее место. 

Особняк в переулке Огородная слобода (ранее — Чудовский пер., пер. Стопани) был построен по проекту знаменитого архитектора Романа Ивановича Клейна для семьи чаеторговцев Высоцких в 1900–1901 гг. и стилизован под французского шато. Заказчиком был известный фабрикант Давид Высоцкий, глава чаеторговой фирмы «В. Высоцкий и Ко».
Фирма была основана в 1849 г. Вульфом Высоцким и вскоре стала одной из крупнейших компаний в России: держала несколько чаеразвесочных фабрик по всей стране и контролировала треть всего чаеторгового рынка в России. Сам Вульф Высоцкий стал потомственным почетным гражданином Москвы и получил звание «поставщик Двора Его Императорского Величества». Семейное дело унаследовал Давид Вульфович Высоцкий, при котором фирма вышла на европейский и американский рынки.
Высоцкие были известны как благотворители, Вульф Высоцкий жертвовал немало средств еврейским организациям, на его деньги был основан Политехнический институт (Технион) в Хайфе. Его сын Давид давал средства на содержание московских лечебных и благотворительных учреждений; на его пожертвования был отделан зал Хоральной синагоги. Давним другом Высоцких и частым гостем в их доме был художник Леонид Осипович Пастернак. Л.О. Пастернак писал портреты членов семьи Высоцких, а дочери Давида Вульфовича Ида и Елена брали у него уроки рисования.
Часто бывал здесь и Борис Леонидович Пастернак, который дружил с Идой и «давал ей нерегулярные уроки неведомо чего». «Вернее, — вспоминал Пастернак в повести «Охранная грамота», — в доме оплачивали мои беседы на самые непредвиденные темы. Но весной 1908 года совпали сроки нашего окончанья гимназии, и одновременно с собственной подготовкой я взялся готовить к экзаменам и старшую В-ю. Большинство моих билетов содержало отделы, легкомысленно упущенные в свое время, когда их проходили в классе. Мне не хватало ночей на их прохожденье. Однако урывками, не разбирая часов и чаще всего на рассвете, я забегал к В-й для занятий предметами, всегда расходившимися с моими, потому что порядок наших испытаний в разных гимназиях, естественно, не совпадал. Эта путаница осложняла мое положенье. Я ее не замечал. О своем чувстве к В-й, уже не новом, я знал с четырнадцати лет. Это была красивая, милая девушка, прекрасно воспитанная и с самого младенчества избалованная старухой француженкой, не чаявшей в ней души. Последняя лучше моего понимала, что геометрия, которую я ни свет ни заря проносил со двора ее любимице, скорее Абелярова, чем Эвклидова. И, весело подчеркивая свою догадливость, она не отлучалась с наших уроков. Втайне я благодарил ее за вмешательство. В ее присутствии чувство мое оставалось в неприкосновенности. Я не судил его и не был ему подсуден. Мне было восемнадцать лет. По своему складу и воспитанью я все равно не мог и не осмелился бы дать ему волю».
Решительное объяснение между Идой Высоцкой и Пастернаком произошло в Марбурге через четыре года после описанных им событий. Несмотря на отказ Иды, они не переставали встречаться вплоть до ее замужества в 1917 г. Многие стихи Пастернака ранней поры содержат женский образ, генетически связанный с личностью Иды Высоцкой. В одном из них запечатлена и гостиная особняка в Чудовском переулке:
Мне снилась осень в полусвете стекол,
Терялась ты в снедающей гурьбе.
Но, как с небес добывший крови сокол,
Спускалось сердце на руку к тебе.
Припомню ль сон, я вижу эти стекла
С кровавым плачем, плачем сентября;
В речах гостей непроходимо глохла
Гостиная ненастьем пустыря.
В ней таял день своей лавиной рыхлой
И таял кресел выцветавший шелк,
Ты раньше всех, любимая, затихла,
А за тобой и самый сон умолк.
О подобном вечере Б.Пастернак писал в черновике письма, обращенного к Иде, весной 1910 г.: «Вчера в Чудовском был ослепительный Седер весь стол был в розах, несколько новых людей, смех, непринужденность, потом полнейший мрак к десерту с иллюминованным мороженым, которое проплыло сказочными красными домиками между черно-синих пролетов в сад, при натянутых шутках. Потом опять снежная скатерть, электричество в хрустале и розы. А потом желтый сад и голубые девочки, потом полумрак и какая-то легенда, разыгрываемая лучами пламени в зеркалах, сваями мрака в окнах…». Без сомнения, ореол сказки, чуда и тайны придавало таким вечерам присутствие на них молодой хозяйки, которой Пастернак в том же черновике адресовал признание: «Моя Ида, я не вижу и не знаю ничего сейчас кроме тебя».
Вскоре после революции Высоцкие покинули Россию, их фабрики, магазины и московский дом были национализированы. Высоцкие сохранили часть капиталов и продолжили свое торговое дело — сначала в Европе, а потом в Палестине. Их фирма «Wissotzky Tea» существует до сих пор.
В особняке в 1920-х – 1930-х гг. размещалось Общество старых большевиков, а после ликвидации Общества — городской Дом пионеров. Здесь неоднократно бывала Н.К. Крупская. Тогда же к дому была сделана пристройка со стороны двора, выполненная довольно деликатно по отношению к творению Клейна, но все же исказившая пропорции особняка. Богатые интерьеры были почти полностью утрачены в результате переделок и ремонтов. Сейчас здесь располагается Дворец творчества детей и молодежи.

Особняк в переулке Огородная слобода (ранее — Чудовский пер., пер. Стопани) был построен по проекту знаменитого архитектора Романа Ивановича Клейна для семьи чаеторговцев Высоцких в 1900–1901 гг. и стилизован под французского шато. Заказчиком был известный фабрикант Давид Высоцкий, глава чаеторговой фирмы «В. Высоцкий и Ко».
Фирма была основана в 1849 г. Вульфом Высоцким и вскоре стала одной из крупнейших компаний в России: держала несколько чаеразвесочных фабрик по всей стране и контролировала треть всего чаеторгового рынка в России. Сам Вульф Высоцкий стал потомственным почетным гражданином Москвы и получил звание «поставщик Двора Его Императорского Величества». Семейное дело унаследовал Давид Вульфович Высоцкий, при котором фирма вышла на европейский и американский рынки.
Высоцкие были известны как благотворители, Вульф Высоцкий жертвовал немало средств еврейским организациям, на его деньги был основан Политехнический институт (Технион) в Хайфе. Его сын Давид давал средства на содержание московских лечебных и благотворительных учреждений; на его пожертвования был отделан зал Хоральной синагоги. Давним другом Высоцких и частым гостем в их доме был художник Леонид Осипович Пастернак. Л.О. Пастернак писал портреты членов семьи Высоцких, а дочери Давида Вульфовича Ида и Елена брали у него уроки рисования.
Часто бывал здесь и Борис Леонидович Пастернак, который дружил с Идой и «давал ей нерегулярные уроки неведомо чего». «Вернее, — вспоминал Пастернак в повести «Охранная грамота», — в доме оплачивали мои беседы на самые непредвиденные темы. Но весной 1908 года совпали сроки нашего окончанья гимназии, и одновременно с собственной подготовкой я взялся готовить к экзаменам и старшую В-ю. Большинство моих билетов содержало отделы, легкомысленно упущенные в свое время, когда их проходили в классе. Мне не хватало ночей на их прохожденье. Однако урывками, не разбирая часов и чаще всего на рассвете, я забегал к В-й для занятий предметами, всегда расходившимися с моими, потому что порядок наших испытаний в разных гимназиях, естественно, не совпадал. Эта путаница осложняла мое положенье. Я ее не замечал. О своем чувстве к В-й, уже не новом, я знал с четырнадцати лет. Это была красивая, милая девушка, прекрасно воспитанная и с самого младенчества избалованная старухой француженкой, не чаявшей в ней души. Последняя лучше моего понимала, что геометрия, которую я ни свет ни заря проносил со двора ее любимице, скорее Абелярова, чем Эвклидова. И, весело подчеркивая свою догадливость, она не отлучалась с наших уроков. Втайне я благодарил ее за вмешательство. В ее присутствии чувство мое оставалось в неприкосновенности. Я не судил его и не был ему подсуден. Мне было восемнадцать лет. По своему складу и воспитанью я все равно не мог и не осмелился бы дать ему волю».
Решительное объяснение между Идой Высоцкой и Пастернаком произошло в Марбурге через четыре года после описанных им событий. Несмотря на отказ Иды, они не переставали встречаться вплоть до ее замужества в 1917 г. Многие стихи Пастернака ранней поры содержат женский образ, генетически связанный с личностью Иды Высоцкой. В одном из них запечатлена и гостиная особняка в Чудовском переулке:
Мне снилась осень в полусвете стекол,
Терялась ты в снедающей гурьбе.
Но, как с небес добывший крови сокол,
Спускалось сердце на руку к тебе.
Припомню ль сон, я вижу эти стекла
С кровавым плачем, плачем сентября;
В речах гостей непроходимо глохла
Гостиная ненастьем пустыря.
В ней таял день своей лавиной рыхлой
И таял кресел выцветавший шелк,
Ты раньше всех, любимая, затихла,
А за тобой и самый сон умолк.
О подобном вечере Б.Пастернак писал в черновике письма, обращенного к Иде, весной 1910 г.: «Вчера в Чудовском был ослепительный Седер весь стол был в розах, несколько новых людей, смех, непринужденность, потом полнейший мрак к десерту с иллюминованным мороженым, которое проплыло сказочными красными домиками между черно-синих пролетов в сад, при натянутых шутках. Потом опять снежная скатерть, электричество в хрустале и розы. А потом желтый сад и голубые девочки, потом полумрак и какая-то легенда, разыгрываемая лучами пламени в зеркалах, сваями мрака в окнах…». Без сомнения, ореол сказки, чуда и тайны придавало таким вечерам присутствие на них молодой хозяйки, которой Пастернак в том же черновике адресовал признание: «Моя Ида, я не вижу и не знаю ничего сейчас кроме тебя».
Вскоре после революции Высоцкие покинули Россию, их фабрики, магазины и московский дом были национализированы. Высоцкие сохранили часть капиталов и продолжили свое торговое дело — сначала в Европе, а потом в Палестине. Их фирма «Wissotzky Tea» существует до сих пор.
В особняке в 1920-х – 1930-х гг. размещалось Общество старых большевиков, а после ликвидации Общества — городской Дом пионеров. Здесь неоднократно бывала Н.К. Крупская. Тогда же к дому была сделана пристройка со стороны двора, выполненная довольно деликатно по отношению к творению Клейна, но все же исказившая пропорции особняка. Богатые интерьеры были почти полностью утрачены в результате переделок и ремонтов. Сейчас здесь располагается Дворец творчества детей и молодежи.
• Бывшие палаты 17 — начала 18 веков (№ 7, стр. 2). 

При недавнем ремонте некогда сбитые фронтоны окон и карнизы вновь скрыты штукатуркой. В результате дом смотрится как обычный гараж или барак. 

Заброшен.

• Деревянный дом (№ 9, стр. 1, конец 19 века, в советское время – коммунальные квартиры и кожный диспансер).

Двухэтажный деревянный дом был построен в 1875 году как больничный корпус Мясницкого отделения Чернорабочей больницы. Архитектор проекта – Александр Адольфович Мейнгард, который в 1869 году был назначен Московским губернским архитектором, а с 1876 года стал губернским инженером для казенных учреждений (больниц, богаделен, тюрем и др.). 

Из оценочной описи владения Мясницкого отделения Чернорабочей больницы, составленной в 1914 году, известно, что оба этажа деревянного больничного корпуса тогда занимали женские палаты. После 1917-го здание использовали как медицинское учреждение, затем оно стало административным.

В конце 1930-х годов всю существовавшую здесь застройку снесли, остался только двухэтажный деревянный корпус, который чудом и сохранился до наших дней. В советские годы в доме находился Венерологический диспансер №2.

В настоящее время в здании располагается Государственное автономное учреждение культуры города Москвы «Московское агентство организации отдыха и туризма».

Больничный корпус в Огородной Слободе – редкий пример деревянной малоэтажной архитектуры XIX века. С момента постройки внешний облик здания остался практически неизменным. К настоящему времени оно сохранило оригинальное оформление с деревянными резными деталями 1870-х годов.

Больничный корпус бывшего Мясницкого отделения Чернорабочей больницы. 
Деревянное здание, построенное в 1875 году.
Больничный корпус в Огородной Слободе — редкий пример деревянной малоэтажной архитектуры 2-й половины 19 века. 
С момента постройки внешний облик здания практически остался прежним. 
К настоящему времени оно сохранило оригинальное оформление с деревянными резными деталями 1870-х годов: здание украшено декоративными архитектурными элементами, оконными наличниками, резным фризом и другими сложными фигурами. 
Архитектор (при Попечительном совете заведений общественного призрения в Москве) — А. Мейнгард. 

Для строительства нового корпуса было несколько причин. В первую очередь требовались новые места для больных и жильё для персонала. Кроме того, больничные палаты были небольшими и ветхими, а значит, госпитальные заболевания могли распространяться быстрее.

В конце 1930-х годов всю существовавшую застройку здесь снесли, остался только деревянный больничный корпус, который и сохранился до наших дней. Из оценочной описи владения Мясницкого отделения Чернорабочей больницы, составленной в 1914 году, известно, что оба его этажа занимали палаты для больных женщин. После 1917 г. здание использовали как медицинское учреждение, затем оно стало административным.

До 1963 года в доме было печное отопление. После расселения коммуналок в 1970-е годы здесь находился кожный диспансер.

На данный момент зданию более 130 лет, коммуникациям более 50 лет, всё нуждается в полном ремонте или замене: на несущих стенах просматриваются глубокие трещины, подвал частично подтоплен, все сантехнические коммуникации находятся в аварийном состоянии. Деревянная обшивка здания разрушается под атмосферными осадками, а в некоторых местах полностью сгнила. Скатная железная крыша нуждается в ремонте, с полным разбором и снятием старых железных листов.

Жилые дома: 

6 этажей (№ 3, начало 20 века, бывший доходный дом). 

Тонко расчлененная плоскость — ведущая тема композиции фасада этого неоклассического здания. Пластическим акцентом его является лишь овальная в плане ниша главного входа, расположенная под овальным эркером. Изысканны львиные маски в замках окон первого этажа и соседние с ними рельефные панно с амфорами и гирляндами.

8 этажей (№ 10, 1960 год постройки). Кирпичный.

7-8 этажей (№ 12, 1935 год постройки; «дом старых большевиков и полярников», конструктивизм). Кирпичный.

6 этажей (№ 14, начало 20 века, бывший доходный дом Е. Фроловой).

Нумерация зданий не полностью строгая.

Достопримечательности: 

Здания 17 – начала 20 веков.

Проезд:

От метро «Чистые Пруды» пешком через Мясницкую улицу и Гусятников переулок. Общественный транспорт по переулку не проезжает.

Видео:

Состояние на 1.6.2019

Андрей Плюснин