Тушино Северное

Общие сведения:

Район расположен в Северо-Западном административном округе.

История:

Село Тушино получило название по фамилии своих прежних владельцев. Их родоначальником был киевский боярин Нестер Рябец. Легенда рассказывает, что в конце 13 или в начале 14 веков, когда разоренная усобицами Киевская земля оказалась под властью литовских князей, он с большой военной дружиной и многочисленными домочадцами и челядью ушел из родных мест на службу к московскому князю. Для их поселения было выделено место за Белым городом, и название Киевцы долгое время сохраняла местность на берегу реки Москвы близ нынешней Остоженки и Крымского моста.

Родословная Бархатная книга сообщает: «Из Литвы пришел Нестер, а Нестеров сын — Родион, у Родиона сын Квашня». Академик С. Веселовский, посвятивший специальное исследование истории этого рода, полагал, что сведения о спасении Ивана Калиты от гибели в сражении под Переяславлем-Залесским, которое произошло в 1306 г., относятся к военной деятельности боярина Нестера. Имя его сына Родиона отмечено в русской летописи, где говорится, что в 1332 году московский князь дал ему в управление половину Волока Ламского, другая половина которого находилась под властью Новгорода. Через год Родион изгнал новгородского посадника и подчинил весь Волок московскому князю. Заслуги боярина были отмечены очень высоко: «Князь великий даст ему село во области круг реки Всходни на пятнадцати верстах».

Так впервые попадает на страницы летописного свода название реки Всходни, по которой в 12-13 веках проходил важный торговый путь, связывавший бассейн реки Москвы с рекой Клязьмой и находившимся на ней стольным городом Владимиром. Непривычное для нас старинное название реки напоминает о том, каких трудов стоило путникам всходить вверх против ее быстрого течения и тянуть за собой тяжело груженые лодки с товарами. Прилегавшая к ней местность была давно и довольно плотно заселена, о чем свидетельствовали многочисленные славянские курганы и несколько городищ дьяковского типа. Следующий представитель рода — Иван — носил прозвище Квашня. Он был влиятельным боярином при Дмитрии Донском. Имя Ивана Родионовича стоит вторым и третьим в списках ближайших бояр, подписавших духовные грамоты — завещания князя в 1372 и 1389 годах. Он служил воеводой, был участником Куликовской битвы, где командовал Коломенским полком, а в 1390 году умер, приняв монашеский постриг и похоронен в монастыре Спаса на Всходне. Его потомки большей частью носили фамилию Квашниных, затем разделились на множество новых фамилий: Дудины, Загладины, Рубцовы, Жоховы, Фомины, Петровы и другие. От младшего сына боярина – Василия Ивановича по прозвищу Туша – пошла фамилия Тушиных.

Академик С. Веселовский на основании документов 16 века доказывает, что уже при сыновьях И. Квашни его владения на Всходне разделились на три части. Западная часть досталась старшему сыну Дмитрию (в названии деревни Дудино отразилось прозвище его внука Василия Дуды), средняя часть – Илье (сюда вошла территория Бpaтцева и Петрова), а земли, прилегающие к реке Москве, остались за Василием Тушей, имение которого перешло к его сыну Александру и затем к внуку Михаилу Тушину. Но последнему пришлось разделить свои владения между семью сыновьями.

Село Тушино досталось двум младшим сыновьям — Петру и Семену. Оба они ничем себя не проявили, и только благодаря участию их ближайших родственников родовая вотчина сохранилась во владениях семьи Тушиных. Часть села, принадлежавшую Петру, приобрел в 1512 году их старший брат Федор.

Купчая грамота подтверждает давнее существование села – еще в XV веке – и несомненную принадлежность его до этого Михаилу Тушину. Но вызывает интерес второе название села – Коробовское. Окончание -«ское» обычно указывает на имя, фамилию или прозвище прежнего владельца. Среди Тушиных такого прозвища не встречается. Вполне вероятно, что с таким названием село существовало еще в начале 14 века, до того как Родион получил в вотчину «во области круг Сходни», то есть за два столетия до первого упоминания Коробовского-Тушина в письменном документе.

В дальнейшем приобретенная Ф. Тушиным половина села досталась его дочери Стефаниде, вышедшей замуж за князя Петра Телятевского, а вторая половина оставалась за Семеном Тушиным, который оказался никчемным хозяином и погряз в долгах. В 1542 году ее выкупил брат Стефаниды Андакан (Евдоким) Федорович. Это был храбрый воевода, который в 1536 году отличился в бою против 20-тысячного войска польского военачальника Немировича, пытавшегося захватить основанный русскими город Себеж. «Воеводы себежские, князь Засекин и Тушин, — рассказывает летопись, — ударили, смяли, топили несчастных литовцев, взяли их знамена и пушки и едва не всех перебили. Немиров на борзом коне ускакал от плена». В дальнейшем Андакан служил судьей в Московском судном приказе, а в 1558 году — снова воеводой в Ивангороде. В 1562 году он постригся в монахи под именем Ондрея — Андакана и отдал в монастырь Спаса на Всходне свою половину села Тушина. Кроме части села Андакану принадлежали деревни Наумове и Городище по соседству с Тушином, на речке Всходне и впадавшем в нее ручье Городенке. Эти деревни он отдал в приданое за своей дочерью Семену Нагому.

Как ни берегли потомки Ивана Квашни свои родовые имения, очень скоро все здешние земли Тушиных и их родственников Фоминых перешли в чужие руки. Начало положил Кирилло-Белозерский монастырь, в 1559 году получивший во владение село Петрово, а остальные осколки бывшей боярской вотчины по частям собрал в свои руки Троице-Сергиев монастырь. Он обосновался в здешних местах в 1563 году, получив от некоего Дмитрия Чеботарева деревни Литвиново и Корево на правом берегу Москвы-реки, напротив Тушина и монастыря Спаса на Всходне. Став соседом Тушиных, богатейший монастырь в России не упустил возможности для расширения своих владений.

В 1569 году сестра Андакана Тушина княгиня Стефанида Телятевская, которая после смерти своего мужа постриглась в монахини под именем инокини Софьи, подписала грамоту Троице-Сергиеву монастырю «на вотчину отца ее Федора и брата Андакана: на монастырь Преображение Спаса да на село Тушино с приселком и с пустошами». В том же году монастырь получил от вдовы Анны Фоминой деревню Братцево, в 1571 году от Федора Тушина – Бараковский луг рядом с селом Тушином, в 1573 году от Василия Фомина – сельцо Борисково и деревню Аннино по соседству с монастырем Спаса на Всходне. В 1575 году, когда умерла дочь Андакана Тушина, С. Нагой отдал монастырю полученные за ней в приданое деревни Городище и Наумове. Монастырские старцы энергично взялись за заселение и хозяйственное освоение своей новой вотчины. В Тушине появляются двор монастырский да «коровий» двор, еще один монастырский двор — в деревне Наумовой; уже в 1576 г. в селе и в деревне насчитывалось 35 крестьянских и 9 бобыльских дворов. Для учета работ и платежей в пользу монастыря крестьяне были разделены на 5 вытей. С каждой выти они сдавали монастырским старцам сравнительно небольшой натуральный оброк — по 100 яиц и полведра сметаны. Их платежи составляли по 9 денег (4.5 копейки) приказному, по алтыну (3 копейки) — за лес для домашних построек, по гривне — за «выводную куницу» (невесту). Но главные повинности крестьян заключались в выполнении многочисленных работ: «пашни, и сена, и дров и повозов монастырских», которые отнимали большую часть их времени.

На реке Всходне с давних времен существовали водяные мельницы: Устьинская около Москвы-реки, Подсельная около Волоцкой дороги, Мостовая выше деревни (около современного железнодорожного моста), Подзаразная (от слова «заразы» — заросли) около впадения речки Городенки. Вероятно, они возникли еще во времена Тушиных, когда каждый из них ставил мельницу в своем отдельном имении. Теперь мельницы числились собственностью монастыря, который сдавал их на оброк местным крестьянам или московским мастеровым людям и получал от этого дополнительно 90 рублей годового дохода. Разумеется, что мельницы использовались не только для размола зерна, собранного местными крестьянами, но и для привозного, поскольку по большой Волоцкой дороге тянулись в Москву обозы с различными припасами.

Нередко в Тушино останавливались для последнего ночлега перед Москвой иноземные посольства. Так, в 1602 году, когда Москва ожидала герцога Ганса Шлезвиг-Голштинского, возможного претендента на шведский престол, которого Борис Годунов прочил в женихи своей дочери, гофмейстер и личный секретарь герцога записал в дневнике путешествия: «18 сентября. Приехали в большую деревню, называемую Тушино, менее чем в 2 милях от Москвы и лежащую у большой реки… Стояли мы большей частью в домах, но я и некоторые другие в палатках, в поле».

Начало 17 века принесло страшные бедствия для русской земли. Более двух лет свирепствовал жестокий голод, вызванный неурожаем: «И много людей с голоду умерло… и много мертвых по путям валялось и по улицам, и много сел позапустело, и много иных в разные грады разбрелось и на чужих странах помроша». Вспыхнувшие во многих местах голодные бунты переросли в гражданскую войну, в которой слились и недовольство значительной части дворян и бояр политикой Бориса Годунова и последующих самодержцев, и борьба крестьян против наступавшего закрепощения, и вторжение польско-литовских интервентов при участии украинского и донского казачества. В истории России эта эпоха получила название «Смутное время». В апреле 1605 года умер Борис Годунов, а через два месяца в Москву вступил Лжедмитрий I в сопровождении польских шляхтичей. После народного восстания в Москве в мае 1606 года занял трон боярский царь Василий Шуйский, при котором в стране война охватила всю центральную и южную Россию, а затем последовало вторжение в Россию нового польского ставленника — Лжедмитрия II. В июне 1608 года его войско подошло к Москве и расположилось к северу от столицы, разгромив около села Тайнинского высланный В. Шуйским военный отряд. Не решившись на штурм Москвы, интервенты готовились к длительной осаде, а для этого был нужен лагерь, в котором они находились бы в большей безопасности. Армия Лжедмитрия повернула на запад и выбрала местом для своего расположения Тушинское поле, расположенное на высоком холме между Москвой -рекой и впадающей в нее Всходней, с которого на несколько верст просматривалась территория в направлении Москвы. Окруженное с трех сторон обрывами, оно представляло собой неприступную позицию, которая была усилена земляным валом на западном направлении, со стороны монастыря Спаса на Всходне. Василию Шуйскому удалось собрать стотысячную армию, передовые полки которой были выдвинуты к речке Ходынке и к селу Всехсвятскому, а в Хорошеве разместилась нанятая царем татарская конница. Вторая линия русского войска, возглавляемая самим царем, заняла позиции в районе Пресни и Нового Ваганькова. Враждующие силы разделяли Всехсвятская и Хорошевская рощи, между которыми проходила от Пресни через центр Ходынского поля тогдашняя Большая Волоколамская дорога. Царское войско не предпринимало наступательных действий. Василий Шуйский вел переговоры с послами польского короля, которые обещали, что все польские наемники оставят войско Лжедимитрия. На эти переговоры ежедневно беспрепятственно направлялись представители из Тушинского лагеря, которые хорошо изучили расположение русских войск. Две недели бездеятельного стояния, и надежда на скорый мир ослабили внимание и боеготовность воинов. Наконец, пришло желанное известие, что договор с послами короля Сигизмунда заключен, в ознаменование чего послам были переданы Марина Мнишек, вдова Лжедмитрия I, и поляки, находившиеся в русском плену и Ярославле. Воспользовавшись близорукой доверчивостью Василия Шуйского и его полководцев, тушинское войско во главе с Лжедмитрием и польским гетманом Рожинским ночью, задолго до рассвета напало на русские передовые полки. Под прикрытием заповедных рощ, которые ограничивали возможность наблюдения для русской стражи, польская кавалерия ворвалась в спящий русский стан. В это же время казаки под руководством атамана Заруцкого обрушились на татарскую конницу, размещенную Василием Шуйским около села Хорошева. «Произошло великое побоище, – писал польский наемник Марховецкий, – мертвых легло по счету самих москалей 14 тысяч… Орудия и весь обоз были захвачены». Гибли под польскими саблями застигнутые врасплох воины, были перебиты и мирные купцы, расположившиеся табором рядом с войском. Резня и грабеж продолжались до рассвета, однако значительная часть русских воинов отошла в сторону Москвы, перестроила свои ряды и стала готовиться к контрнаступлению. Утром сражение возобновилось. Бой был упорный, и только к середине дня наступил перелом. Шуйскому пришлось пустить в дело все свои резервы: «И царя Василия ратные люди (и стольники и стряпчие и жильцы посланы на бой, и с литвой бились, и литву гоняли до речки до Химки». Ни одна сторона не добилась решающей победы. После этого сражения Василий Шуйский отвел армию в Москву, под защиту городских стен, предоставив свободу для действий интервентов. Новые и новые отряды грабителей стекались к «Тушинскому вору». Его лагерь ‘превратился в большой город, плотно застроенный избами, землянками и палатками, по своей территории в несколько раз превосходивший Московский Кремль. В войске Лжедмитрия насчитывалось до 30 тысяч украинских и 15 тысяч донских казаков, 20 тысяч польских военных наемников. Многие бояре и дворяне оставили Москву и перешли к Самозванцу. В Тушине была создана своя боярская дума во главе с М. Салтыковым и Д. Трубецким, был избран и свой патриарх -захваченный в плен ростовский митрополит Филарет Романов. Почти два года Россия имела две столицы, двух царей и двух патриархов. Из Тушина рассылались во все города грамоты, призывавшие население переходить на сторону Лжедмитрия II. Многие города были вынуждены признать свою зависимость от него. Ежедневно из лагеря в разные стороны отправлялись отряды дли грабежа местного населения, опустошавшие ближние и дальние села и деревни. Бесчинства интервентов скоро подорвали веру в Лжедмитрия II у русского населения. Все чаще поляки получали отпор. Собравшиеся в лагере разнородные отряды мало доверяли друг другу. Историк К. Калайдович, который по просьбе Н. Карамзина посетил место бывшего тушинского лагеря и собрал сведения о нем, сообщал, например, что лагерь казаков был отделен рекой от основных сил Лжедмитрия, сам же Лжедмитрий, как передавали местные крестьяне, жил западнее тушинского лагеря, недалеко от монастыря Спаса, на холме около реки Всходни, окруженном земляным валом и глубокими рвами, дно которых заливалось водой. Это место в 19 и даже в начале 20 веков называлось «Цариковой горкой». Престиж тушинского «царевича» падал, но вместе с тем росло народное недовольство и против Василия Шуйского, который сравнял Москву с Тушином. Только 5 июня 1609 года он решился вновь вывести армию из города на Ходынское поле. На этот раз, несмотря на успешное начало, тушинцы потерпели сокрушительное поражение: «Неприятель быстрым движением вломился в середину царских покоев, смял конницу и замешал пехоту, — рассказывает об этом сражении Н. Карамзин на основе летописных сведений. — Тут с одной стороны воевода князь Иван Куракин, с другой князь Андрей Голицын и Борис Лыков, уже известные достоинствами ратными, напали на изменников и ляхов… Московские воины превзошли себя в блестящем мужестве, сражаясь, как еще не сражались с тушинскими злодеями; одолели, гнали их до Ходынки и взяли 700 пленников». Василий Шуйский не решился продолжить наступление за речку Ходынку и атаковать тушинский лагерь. Тем не менее, положение Лжедмитрия II скоро стало критическим. Прекратился приток в его лагерь русского населения. Польский король Сигизмунд, открыто вступив в войну против России, теперь уже сам надеялся присвоить русскую корону. Осадив Смоленск, он потребовал от польских наемников оставить самозванца и идти в его войско. Раскололась и тушинская «боярская дума» — одни ее члены затеяли тайные переговоры с Василием Шуйским, другие искали для себя выгоду в переходе к королю Сигизмунду. В декабре 1609 года Лжедмитрий тайно бежал из тушинского лагеря в Калугу. Большая часть казаков вскоре ушла вслед за ним. В лагере остались только польские шляхтичи, для которых единственной целью был грабеж русского населения. Весной 1610 года в Москву вступило новое войско, собранное на Севере талантливым молодым полководцем М. Скопиным-Шуйским. К. Калайдович свидетельствует, что интервенты не по своей воле оставили Тушино, а были изгнаны русским отрядом, ворвавшимся со стороны пустоши Городище через реку Всходню. Следы сражения подтверждаются и археологическими исследованиями на Тушинском поле. Монастырская вотчина была разграблена и уничтожена интервентами и долго не могла оправиться после разгрома. Даже четыре года спустя, в 1614 году, описания имений Троице-Сергиева монастыря неизменно завершались фразой о том, что его села и деревни запустели от литовского разорения. Но уже в 1623 году Тушино числится сельцом, в котором записаны двор монастырский с приказчиком, 16 крестьянских дворов и 20 дворов бобылей, не связанных с пашенным земледелием. К 1646 году в нем насчитывается 39 крестьянских и 10 бобыльских дворов, 120 человек мужского населения. Восстанавливается и мельничное производство, в котором заняты 2 бобыля-мельника, «да крестьянский сын кормится мельнической работой». Новым бедствием стала эпидемия чумы 1654 года. Исчезла деревня Наумова, упоминавшаяся последний раз в 1646 году. В Тушине к 1678 году количество жителей сократилось до 62 и только к 1704 году возросло до 104 человек. Тушино числилось сельцом, поскольку оно было центром монастырской вотчины, но не имело церкви. Его крестьяне были приписаны к приходу церкви Спаса-Преображения, при которой после упразднения монастыря сложилось небольшое село. Но в 1730 году и Тушино стало селом. О состоянии монастырской вотчины и повинностях крестьян свидетельствует опись, составленная в 1763 году, накануне секуляризации церковных владений. В ней подробно описан монастырский двор с двумя кельями «для приезду властей» и житницами, занимавший площадь 111 саженей в длину и 37,5 в ширину (соответственно около 222 и 75 м), который располагался рядом, на известном уже Тушинском поле за рекой Всходней. Там же находился и скотный двор, где содержалось 10 коров, 30 овец и ягнят. Видимо, монастырский двор использовался и для хранения припасов, поступавших из других имений Троице-Сергиева монастыря. Здесь содержалась постоянная охрана из 5 сторожей. Жалование сторожам и расходы «для приезду из означенного монастыря строителей и прочих служек» составляли 100 рублей в год и оплачивались за счет дополнительных сборов с крестьян. В целом крестьянские повинности оценивались в сумму около 4.5 рублей с каждого жителя (сведения о них приводятся в нашей книге ниже, в рассказе о селе Спас). В описи имеются подробные описания мельниц, находившихся около Тушина. При Устьинской мельнице указаны «изба с сенми, во оных сенях два чулана, над ними светелка», при другой мельнице — «анбар, черная изба с сенми, во оных сенях два чулана; конюшня с сараем». Оброк с мельниц монастырь должен был платить Казенной палате. Предприимчивые чиновники палаты по собственному усмотрению передали мельницы на оброк московским купцам: Устьинскую — московскому бургомистру, 1-й гильдии купцу Митрофану Переплетчикову за 51 рубль в год, остальные — владельцу суконных мануфактур купцу 1-й гильдии Ивану Медовщикову за плату по 30 рублей за каждую. Такое решение вызвало недоумение не только крестьян, но и составителя описи поручика М. Иевлева: «Вышеописанные мельницы строены крестьянским коштом (то есть на средства крестьян), по какому указу взяты в губернскую канцелярию, того оне крестьяне показать не знают».

После секуляризации церковных владений в 1764 году крестьяне перешли в подчинение Государственной коллегии экономии. Для тушинских крестьян, повинности которых прежде были в несколько раз больше, чем в соседних владениях, эта реформа имела благоприятные последствия. Барщинные работы были заменены уплатой денежного оброка в размере 1,5 рубля с каждой «ревизской души» (к ним относилось мужское население независимо от возраста). К 1783 году эта сумма была увеличена до 2,5 рублей, но и при этих условиях положение крестьян значительно улучшилось. Если раньше большую часть их времени отнимали монастырская пашня и перевозки многочисленных грузов для монастыря, то теперь они могли свободно распоряжаться своим трудом. Основу их доходов составили неземледельческие промыслы: извозничество, содержание постоялых дворов, гонка леса по Москве реке из Гжатского уезда Смоленской губернии. Даже несмотря на большую смертность в Тушине во время чумной эпидемии 1771 года его население заметно прирастает: по сведениям Экономических примечаний 1800 года здесь числятся уже 42 двора, 152 человека мужского и 173 женского населения, при этом состояние крестьян оценивается как зажиточное, что отмечалось очень редко. В Экономических примечаниях второй половины 19 века в 1800 году Тушино числится селом с деревянной церковью во имя Рождества Богородицы. Отражаются в этих документах и природные условия села и его окрестностей, отличные от современных: «Река Москва в летнее жаркое время бывает шириной 15 саженей, глубиной поларшина. Грунт земли иловатый. Хлеб родится: рожь, пшеница, овес, ячмень средственный, гречиха хорошая. Покосы хороши, лес мелкий кустарник, в нем зайцы, тетерева, а при реках дикие утки». Владелец Устьинской мельницы М. Переплетчиков, московский бургомистр, переделал ее в лесопильню. Фабриканты И. Медовщиков и Н. Иванов, совместно владевшие мельницами Подсельной, Мостовой и Старчевкой, организовали на них сукновальное производство. В конце 18 века все мельницы перешли во владение генерала князя И. Барятинского, который сдавал их московским сукновалам. Тушинские крестьяне, лишенные возможности для размола собственного зерна, в 1805 году подали в московский уездный суд жалобу на князя, доверенные лица которого не считались с их интересами. Только в 1811 году был направлен для расследования судейский чиновник, который ограничился рапортом, что на мельницах валяется сукно для казенных надобностей, а пшеницу и рожь мелют, «когда нет сукон». Как видим из приведенного примера, государственные крестьяне не боялись отстаивать свои интересы даже против влиятельного помещика. Видимо, и во время французского нашествия в 1812 года они были более сплочены и активны, защищая свое добро от интервентов. Подробности пребывания французов в Тушине не известны, но ревизские сказки 1816 года свидетельствуют, что четверо крестьян были убиты неприятелем. Деревянная церковь Рождества Богородицы существовала недолго. Уже в ревизских сказках 1811 года Тушино вновь числится сельцом. На месте бывшей церкви позже была построена часовня, к которой ежегодно, 15 августа и 8 сентября, совершался крестный ход из церкви Преображения в селе Спас.

Тушино, вновь приписанное к Спасскому приходу, в дальнейшем стало именоваться деревней. Но именно на это время приходится период его быстрого развития. Уже в 1852 году здесь было 75 дворов и 420 жителей обоего пола, а в 1899 году — 165 дворов и 846 жителей.

После реформы 1861 года деревня числилась в составе Всехсвятской административной волости. Центром ее было село Всехсвятское, от которого до нашего времени сохранилась церковь Всех Святых около станции метро «Сокол». Большое значение для деревни Тушино имела деятельность образованных после реформы земских организаций, которые вели работы по строительству дорог, школ и больниц в сельской местности. Земство провело реконструкцию Волоколамского шоссе, построило мост через Сходню (так изменилось название реки в конце 19 века) и установило заставу, взимавшую плату за перевозку грузов по шоссе, а также и за проезд по мосту — по 5 копеек с каждого груженого воза. Взрослые крестьяне и их дети обычно обучались грамоте у солдат кавалерийского эскадрона, размещавшегося летом в лагере на известном в истории Тушинском поле. В 1876 году было открыто земское четырехклассное училище для детей из Тушина, Спаса, Братцева, Петрова и Щукина, на содержание которого земство расходовало более тысячи рублей в год. Первоначально это было одноэтажное деревянное здание на каменном фундаменте с одной классной комнатой. Известны и фамилии работавших в нем: учитель К. Цветков, помощник учителя Н. Лебедев и законоучитель священник Н. Буровцев. Накануне 1884 года в школе было 102 учащихся. Уже в 1899 году почти половина жителей большой деревни — 349 человек — числились грамотными, либо учащимися в школе.

В 1887 году губернское земство открыло в Тушине земскую больницу на 13 коек. Это была временная лечебница, размещенная в арендованной крестьянской избе, где все больные содержались в единственной комнате – лежали на скамьях или на полу на соломенных подстилках. В 1895 году она была переведена в Никольское на Санкт-Петербургской дороге. Существенные сдвиги происходили в крестьянском хозяйстве. Главным богатством жителей были лошади. Во время эпизоотии (заразного заболевания скота) в 1897 году в Тушине пало более 100 голов, но даже после этого в крестьянских хозяйствах осталось 168 рабочих лошадей. Урожайность на полях была невысокой, и почти все трудоспособное население было занято промыслами: 114 женщин вязали на дому чулки и перчатки, более 100 мужчин занимались ломовым извозом, богатым крестьянам принадлежали 3 трактира и 5 лавок. Гонка плотов из далекого Гжатского уезда уже не упоминается в числе главных занятий. Однако теперь тушинские крестьяне стали известны пиратскими налетами на зазевавшихся плотовщиков. На Москве реке близ Тушина был небольшой островок, во время паводка едва прикрывавшийся водой. Многие сплавщики, не знакомые с фарватером, сажали свои плоты на эту мель. И тотчас же со стороны деревни к ним устремлялись лодки с крестьянами, вооруженными топорами, крючьями, баграми. В считанные минуты они растаскивали плот по бревнышку. Несчастные сплавщики, боясь быть утопленными, порой безропотно отдавали бревна деревенским разбойникам.

В промышленном развитии местности решающую роль сыграли старинные мельничные места на речке Сходне. По крайней мере, четыре из них сохранились на протяжении трех столетий, превратившись к 19 веке в сукновальные предприятия. Около 1812 года они перешли от генерала Барятинского к богатому московскому купцу, почетному гражданину П. Рыбникову, устроившему на одной из них довольно крупную сукновальную фабрику с двухэтажными деревянными производственными корпусами. Однако он предпочитал сдавать фабричные места в аренду другим предпринимателям. Фабрику около села Спас арендовал у него в 1866 году и перестроил московский купец Владимир Сувиров, в 1880-х годах на ней работало около 1000 человек. В 1875 году Сувиров осваивает и бывшую Мостовую мельницу около Тушина под небольшое сукновальное заведение. Его брат, Иван Сувиров, свою ткацкую фабрику при деревне Иваньково перевел в 1879 году к селу Братцеву (теперь фабрика «Победа труда»), а также основал сукновальное заведение на прежней Борисовской мельнице близ села Спас. Место в устье реки Сходни в 1870 году арендовал у Рыбникова купец Е. Белишев. Здесь было устроено шерстопрядильное и суконноткацкое заведение на 100-120 рабочих. Около деревни Гаврилково строит большую фабрику на 1000 рабочих московский купец В. Иокиш.

Перевозка товаров для фабрик, а затем строительных материалов при прокладке в 1899-1901 годах Московско-Виндавской железной дороги стали существенной доходной статьей для тушинских ломовых извозчиков. Хозяева фабрик, как правило, не принимали на работу местных крестьян. Они предпочитали иметь дело с пришлыми рабочими, которые за кусок хлеба и угол в казарме отдавали себя в полную власть капиталисту. Рабочий день в 1880-х годах продолжался 12-13 часов, то есть с 5-6 часов утра до 8 часов вечера (с перерывами на завтрак и обед). Жили рабочие в казармах, спали вповалку на деревянных нарах, в лучшем случае накрытых мешками с соломой. Опоздание на работу, нарушение порядка в казарме карались штрафами, превышавшими дневной заработок рабочего. Зарплата выдавалась несколько раз в год, и рабочие, не имея денег для покупки продуктов на стороне, вынуждены были приобретать их в долг в лавке фабриканта по завышенной цене. На фабрике Е. Белишева круглосуточный производственный процесс обеспечивался работой в две смены, при этом рабочие ночной смены, более короткой по времени, должны были выходить к станкам на время обеденного перерыва дневной. По требованию земства на его фабрике была устроена больница в крохотной каморке, которую уездный врач посещал за плату раз в год, а фельдшер — раз в неделю. Организованная при фабрике лавка давала дополнителььный доход хозяину. Белишев покупал крупу по 13,25 рублей за пуд, а продавал в кредит рабочим за 14 рублей, при этом они должны были еще выплачивать проценты за предоставленную таким образом «ссуду».

Наибольшее недовольство рабочих вызывала жадность и жестокость И. Сувирова. В 1876 году на его фабрике, тогда еще в Иванькове, произошла первая в здешней округе забастовка. В 1885 году во время новой забастовки, уже в Братцеве, полицейский пристав, опасавшийся, что она примет более широкий размах, вынужден был уговорить Сувирова пойти на уступки рабочим. К началу 20 века произошли некоторые перемены среди владельцев. Фабрика Е. Белишева в устье реки Сходни сгорела в марте 1881 года, после чего он основал новую фабрику на речке Химке, на земле, арендованной у крестьян деревни Щукино. Земельные участки на Сходне, принадлежавшие П. Рыбникову, перешли в собственность В. Сувирова. «Устьинское» фабричное место после Е. Белишева в 1888 году арендует у Сувирова для строительства новой фабрики купец О. Рамбой, а затем его сменяет Альтшуллер. На месте «Мостовой» сукновальни купец Н. Третьяков строит фабрику, кирпичные корпуса которой сохранились до нашего времени. Ткацкая фабрика при селе Спас после смерти В. Сувирова перешла к его вдове Марии Сувировой. К этому времени рабочий класс добился от правительства введения закона об 11-часовом рабочем дне, но условия труда на местных фабриках остались без изменения, сохранились ненавистная система штрафов и бесправие рабочих перед капиталистами. В 1905 году их недовольство вылилось в крупные стачечные выступления. Организаторами борьбы стали рабочие железнодорожных мастерских станции Подмосковная (теперь Красный Балтиец), имевшие связи с Московским комитетом партии большевиков. Они доставляли листовки, организовывали митинги и сходки фабричных рабочих. С 25 октября по 1 ноября продолжалась забастовка 1,5 тысяч рабочих фабричных заведений при близлежащих селениях Павшине, Новоникольском и Пенягине. А 1 ноября с Братцевской фабрики И. Сувирова началась стачка, в которой приняли участие около 3 тысяч рабочих местных фабрик в Иванькове, Тушине и Спасе, Гаврилкове, Куркине и Юрове. Хозяева были вынуждены удовлетворить часть требований забастовщиков. Стачка прекратилась по общему решению рабочих 9 ноября, но спокойствия не наступило. Рабочее движение становилось более организованным. Документы полицейского архива свидетельствуют, что на фабрике Н. Третьякова в Тушине и на фабрике Я. Полякова в Знаменском-Губайлове (теперь Красногорский механический завод) в ноябре с разрешения администрации были проведены собрания, на которых выступали приглашенные из Москвы агитаторы социал-демократы. И хозяева и полиция были вынуждены пойти на уступки, понимая, что впереди предстоят грозные события. 7 декабря в Москве началась новая всеобщая забастовка, которая переросла в вооруженное восстание, с 10 по 19 декабря московские рабочие вели неравный бой против царских войск, применявших пушки и пулеметы. Рабочие Подмосковья активно включились в борьбу — останавливали движение на железных дорогах, нарушали линии телеграфной связи. Снова забастовали местные фабричные заведения. По Виндавской дороге курсировал лишь один поезд, который доставлял рабочих из фабричных поселков для участия в митингах на станции Подмосковной. 12 декабря с Подмосковной направился поезд в сторону Павшина и Нахабина, по пути собирая рабочих предприятий, расположенных около железнодорожной линии. В поселке Баньки они остановили красильную фабрику, но, приехав на станцию Нахабино, вынуждены были вернуться, так как распространился слух, что против них из Павловской слободы послан находившийся там полк с артиллерией. Забастовщики уехали на станцию Подмосковную. Здесь состоялся митинг, на котором многие рабочие заявили о своем вступлении в боевую дружину (впоследствии в руки полиции попал список 17 записавшихся дружинников с фабрики М. Сувировой при селе Спас). На следующий день толпы бастующих направились в село Всехсвятское. Вместе с ними были многие крестьяне из окрестных деревень. Полицейский пристав бежал из своей квартиры. Не застав его, участники демонстрации уничтожили телеграфные столбы и ушли на станцию Подмосковную, где состоялся новый митинг. Речи были в разгаре, когда кто-то прибежал из Всехсвятского и сообщил, что через село проследовал из Москвы отряд солдат, сопровождавший три подводы с оружием в село Ильинское. Командир боевой дружины Орлов с двенадцатью рабочими отправились на поезде в погоню. Около Тушина они настигли обоз, завязалась перестрелка. Солдаты открыли по вагону винтовочный огонь. Дружинники, вооруженные револьверами, не смогли приблизиться и после ранения одного из них, рабочего с фабрики Сувировой, были вынуждены отступить. Когда в Москве определился перевес на стороне правительственных войск, отряды драгун и казаков были присланы на помощь местным полицейским властям. Пристав с отрядом казаков совершил объезд фабрик и деревень, во время которого были арестованы многие активные участники стачки. Работа на фабриках возобновилась 19 декабря. Но хозяева с помощью полиции провели чистку среди рабочих. Только на фабрике М. Сувировой 40 рабочих были уволены и в сопровождении полиций доставлены на станцию. Они были высланы на родину, причем стоимость билетов для проезда по железной дороге была вычтена из их жалования. Массовые увольнения проводились и на других предприятиях.

Недолгим было затишье после поражения первой революции. В 1910 году начинается новый подъем. Забастовка, вспыхнувшая в декабре 1910 г. на фабрике М. Сувировой, была подавлена с помощью полиции. На этот раз все рабочие фабрики, уволенные в принудительном порядке, были вынуждены подавать заявления о найме на работу. Начавшийся спад производства ударил по положению рабочих. В 1912 году фабрика М. Сувировой была окончательно закрыта. Ее земля и строения перешли затем в собственность Ново-Самсониевской мануфактуры, а в 1915 году приобретены правлением эвакуированного из Риги акционерного общества завода «Проводник». Вновь начинается большое строительство. Главный корпус надстраивается до 5 этажей, втрое увеличиваются производственные площади предприятия. В 1916 году новый завод стал выпускать продукцию для армии — телеграфные провода с резиновой изоляцией, автомобильные шины. Он получил название «Проводник-Тушино» в отличие от двух других отделений, размещенных в Москве (теперь Московский электроламповый завод) и в Переяславле-Залесском. На Тушинском заводе «Проводник» трудились 2 тысячи рабочих, русских и латышей. Лишь часть из них смогла разместиться в тесных казармах, остальные снимали углы в окрестных селениях или в Москве.

Более тысячи человек ежегодно поездом ездили в Москву, теряя по три часа на дорогу, остальные же рабочие были разбросаны по окружающим деревням… Все крестьянские избы были набиты рабочими, как сельди в бочке. В большинстве случаев о постелях и нарах не могло быть и речи, и все валялись на грязном полу. Снабжение рабочих продовольствием в то время было из рук вон плохо. Продукты покупали у мелких торговцев на лотках или же у крестьян, приезжавших из ближайших деревень. Около них обыкновенно образовывались очереди. Рабочие завода «Проводник» имели большой опыт революционной борьбы еще в Риге в 1905-1907 годах. На новом месте они установили тесную связь с Московским комитетом партии большевиков. На предприятии в 1916 году 4 раза вспыхивали экономические стачки, а накануне февральской революции сложилась небольшая, но влиятельная большевистская организация из 17 человек, руководителем которой стал Т. Сапронов. Когда в феврале 1917 года телеграф принес известие о падении самодержавия, рабочие «Проводника» остановили завод и направили агитаторов на остальные предприятия. На всех предприятиях состоялись митинги, на которых рабочие приветствовали совершившуюся революцию. Другим центром борьбы стала Дедовская текстильная фабрика близ станции Тучкове в Звенигородском уезде, где трудились 2500 рабочих.

Ломая старые административные границы, рабочие 12 крупных предприятий, расположенных близ Московско-Виндавской железной дороги от Покровского-Стрешнева до города Воскресенска (теперь г. Истра) избрали из своих представителей Тушино-Гучковский совет рабочих депутатов, председателем которого стал Т. Сапронов. Совет был единственным полновластным органом на огромной территории, разделявшейся прежде между Московским и Звенигородским уездами. Деятельность Тушино-Гучковского района – одна из наиболее ярких страниц в истории борьбы за советскую власть на территории Подмосковья. Благодаря активной революционной агитации в районе сложилась крупнейшая партийная организация большевиков, насчитывавшая в своих рядах весной 1917 года до 1500 членов партии и сочувствующих. Включенная первоначально в Подмосковный район, она уже в мае была выделена в самостоятельную районную организацию с решающим голосом ее представителя в Московском окружном комитете. Центр Тушино-Гучковского района с 1917 до начала 1919 годов находился на заводе «Проводник». 5 апреля 1917 года на очередном совещании работников Московской окружной организации РСДРП(б) было принято постановление о создании на всех предприятиях профсоюзов. Подавляющее большинство рабочих текстильных фабрик Тушино-Гучковского района вступили в члены профсоюза мануфактуристов. 25 мая их организации объединились в Тучковское районное отделение профсоюза. На 18 апреля по старому стилю было назначено проведение первомайской демонстрации и митингов трудящихся района. В этот день рабочие завода «Проводник» и фабрик, находившихся в Тушине, Братцеве и Покровском-Стрешневе, вышли на улицы с красными флагами и с пением «Марсельезы» направились по Волоколамскому шоссе в сторону станции Нахабино. По пути к ним присоединились рабочие из поселка Баньки, с Ново-Никольской фабрики, крестьяне окрестных деревень, учителя школ вместе со своими учениками. С другой стороны к Нахабину шли рабочие Дедовской фабрики, фабрики Попова около станции Манихино, а из Павловской Слободы навстречу им пришли солдаты воинских частей. Это было грандиозное, небывалое ранее событие. На просторном поле близ реки Истры собрались на митинг 12 тысяч рабочих, солдат и крестьян и после доклада Т. Сапронова приняли резолюцию, в которой особое внимание уделялось требованиям по крестьянскому вопросу. Летом 1917 года в состав Совета вошли представители солдат гарнизона Павловской Слободы. Теперь он стал называться Тушино-Тучковским советом рабочих и солдатских депутатов. Накануне Октябрьского восстания 1917 года Тушино-Гучковский Совет и партийная организация района представляли собой значительную и активную силу. 25 октября в газете «Социал-демократ» было опубликовано сообщение, что за лозунг «Вся власть Советам!» высказались Тушино-Гучковский совет рабочих и солдатских депутатов, общее собрание рабочих и работниц завода «Проводник», большевики и им сочувствующие Павловского гарнизона (700 человек), рабочие Дедовской мануфактуры. Борьба за советскую власть в Москве проходила в трудных условиях. С 28 октября по 1 ноября рабочим и солдатам в Москве пришлось вести бой против юнкеров и белогвардейских офицеров. На помощь московским рабочим прибыли военные отряды из Петрограда и Владимира, красногвардейцы из подмосковных городов и районов. Среди них были и рабочие Тушино-Гучковского района. 29 октября в газете «Социал-демократ» было опубликовано сообщение из Тушина: «Создан Революционный комитет при совете рабочих и солдатских депутатов. Железнодорожные станции заняты революционным комитетом. Солдаты раздают лишнее оружие рабочим через Революционный комитет». И еще одно сообщение: «Рабочие «Проводника» усиленно организуют рабочую гвардию. 30 октября 80 красногвардейцев отправлено в Москву (один из них, товарищ Венштейна, убит). Оставшиеся при заводе красногвардейцы требуют отправки в Москву. 31 октября отправлено еще 27 человек, а также сестры милосердия. Все стремятся записаться в Красную гвардию. Записываются даже подростки и старики. Уговоры не действуют». Вместе со старшими товарищами активно участвовала в борьбе рабочая молодежь. Летом 1917 года на многих предприятиях Москвы возникли организации молодежи, а 8 октября на 1-й общемосковской конференции было провозглашено создание Московского союза рабочей молодежи «III Интернационал». К этому времени относится возникновение первых союзов молодежи и в Тушино-Гучковском районе. В первые дни октябрьских боев отряд молодых рабочих из Тушина поступил в распоряжение Московского губернского совета. 8 мае-июне 1918 года были национализированы заводы общества «Проводник», администрация которых умышленно разваливала производство. Тушинский завод получил название Государственный завод резиновой промышленности № 5. В августе национализированы ткацкие предприятия района. Для руководства их работой были назначены директора из специалистов и помощники директоров из рабочих. Председатель Тушино-Гучковского совета Т. Сапронов в октябре 1917 года был избран в состав Московского окружного комитета партии, а в начале 1918 года — председателем Московского губернского исполкома. Это свидетельствовало о высоком, авторитете Тушино-Гучковской организации среди коммунистов Москвы и Подмосковья. Так, например, среди 45 делегатов IX Московской окружной партийной конференции в августе 1918 года были 11 представителей Тушино-Гучковского района. Многие активные работники были выдвинуты на работу в окружной и уездный партийные комитеты, в августе 1918 года Московский окружной комитет партии рекомендовал большую группу коммунистов района на работу в народные комиссариаты и советские органы. Рабочий завода «Проводник» Артамонов, избранный летом 1917 года председателем Хорошевского волостного исполкома, в 1919 года был членом коллегии губернского земельного отдела; первый командир рабочей милиции красильной фабрики Мамаев стал военным комиссаром Московского уезда, директор Знаменской фабрики в Баньках Прасковья Малютина в 1919 году избиралась в члены Центрального исполнительного комитета Советов. В годы гражданской войны партийная организация Тушино-Тучковского района проявила себя как один из активных и боевых отрядов коммунистов Подмосковья. Ее линию поддерживали профсоюзы текстильщиков и «резинщиков», которые вели за собой более 9 тысяч рабочих. Когда Советское правительство приняло декрет о мобилизации в Красную Армию, в ее ряды в числе первых вступили 120 рабочих района. 20 октября 1918 года IV партийная конференция Тушино-Гучковского района, заслушав доклад участвовавшего в ее работе Т.В. Сапронова о международном положении, приняла следующую резолюцию: 1. Вести усиленную агитацию и пропаганду среди рабочих и крестьян за укрепление и пополнение рядов Красной Армии. 2. Послать на фронт 10% членов партии Тушино-Гучковского района. 3. Предложить Московскому окружному комитету партии принять эту меру по всей Московской губернии. 24 октября Московский окружной комитет поддержал предложение районной конференции. 22 коммуниста Тушино-Гучковского района вошли в сформированный окружной организацией отряд из 100 человек. С февраля по август 1919 года в Московской губернии были проведены 18 мобилизаций. На наступление Деникина рабочий класс ответил в сентябре 1919 года партийной неделей, в ходе которой в ряды Коммунистической партии вступило 1300 рабочих и крестьян Подмосковья, в том числе 141 человек – в Тушино-Гучковском районе. Многие рабочие завода, в первую очередь члены партии, ушли на фронт, некоторые уехали на родину. Фактически работы были прекращены после пожара, уничтожившего склады сырья и готовой продукции, а 1 января 1919 г. завод был законсервирован. Осенью 1919 года Тушино-Гучковский район был расформирован, его руководящие органы были преобразованы в Звенигородский уездный комитет партии и Звенигородский уездный исполком. Деревня Тушино вошла в состав вновь образованной Ульяновской волости Московского уезда, а с 1922 года в Павшинскую волость. Фабричные предприятия в годы гражданской войны из-за недостатка сырья порой работали по три-четыре часа в день, но не останавливали производства. Однако в начале 1920-х годов одна за другой закрываются все фабрики, кроме Братцевской (теперь «Победа труда»). Часть бывших рабочих осела в окрестных деревнях.

Деревня Тушино к 1927 году разрослась до 253 дворов, а ее население составило 1296 человек. Но хозяйство крестьян даже в условиях новой экономической политики значительно ухудшилось. Число безлошадных возросло до 90 семей, в 78 дворах не имелось коров. Из-за отсутствия спроса и сырья пришли в упадок кустарные промыслы, которыми теперь были заняты лишь 70 человек в 20 хозяйствах. 68 крестьян сдавали в наем свои помещения, 126 жителей занимались извозом. Некоторые крестьяне в связи с выходом на отруба получили наделы в новых местах, в частности — около железнодорожной станции Опалиха. При новом районировании в 1929 году Тушино вошло в Сходненский, а с 1932 году — в Красногорский район. В 1930 году был создан колхоз, развивавшийся довольно успешно. Его главным направлением стало овощеводство. На областном уровне отмечались успехи колхоза в выращивании картофеля нового сорта «Красная роза». Развивалось парниковое хозяйство. В 1938 году в колхозе имелись 400 парниковых рам, с которых собирали несколько урожаев в год (дважды салат, третий сбор — огурцы и помидоры). Эффективно использовались теплицы: три зеленных и одна грибная, с которой было собрано 957 кг шампиньонов с первого оборота. В 1939 и 1940 годах колхоз был участником ВСХВ. Но в это временя сельское хозяйство отступает на второй план в связи с развернувшимся в окрестностях промышленным строительством. В 1929 году в корпусах бывшего завода «Проводник» приступило к работе новое предприятие — Тушинская чулочная фабрика с четырехтысячным коллективом рабочих. Возобновилась работа бумаго-прядильной фабрики (бывшая фабрика Белишева на речке Химке), которая в дальнейшем перешла на производство шитых ремней. Большие перемены, связанные с началом бурного развития советской авиации, происходили непосредственно около деревни Тушино. В то время Центральный аэродром Москвы находился на Ходынском поле (сейчас метро «Аэропорт»). В непосредственной близости от него росли новые предприятия по проектированию и производству самолетов. Первые успехи советской авиации вызвали широкий отклик у населения. Созданное в 1927 году добровольное общество «Осоавиахим», связанное прежде с пропагандой авиации и сбором средств на ее строительство, ставит перед собой новую задачу -обучение молодежи искусству летного дела. 

В 1929 году по соседству с деревней Тушино на пойменном лугу была основана летная школа Осоавиахима с небольшим аэродромом. В 1930 году рядом с ней, ближе к железной дороге, строится планерный завод, освоивший серийное производство летательных аппаратов, столь необходимых для обучения будущих летчиков. Около железнодорожной станции появляются небольшие кустарные мастерские по ремонту аэропланов. В помещениях бывшей фабрики Третьякова размещается парашютная фабрика. Вместе с тем авиация, которая первоначально развивалась как одно из новых направлений спортивной жизни и оборонного строительства, приобретает все большее народнохозяйственное значение. Уже в 1923 году прокладываются первые пассажирские авиалинии с Центрального аэродрома Москвы. Растет потребность в создании специализированного парка пассажирских и транспортных самолетов. Для организации этой работы создается Управление гражданского воздушного Флота, а в 1931 г. — научный институт ГВФ с отделами самолетостроения и моторостроения. Для претворения в жизнь научных разработок были необходимы специализированные промышленные предприятия. Место для их размещения было выбрано к северу от деревни Тушино. В 1931 году рядом с деревнями Захарково и Алешкино строится аэродром ГВФ, а весной 1932 года развернулось строительство авиамоторного завода у железнодорожной станции Тушино и авиационного завода ближе к аэродрому ГВФ. Для осуществления этой огромной работы была создана специализированная организация — «Тушинская стройка», объединявшая несколько тысяч рабочих. На месте лесов и болот вырос большой барачный поселок, размещавший и строителей, и рабочих строящихся заводов. Работы начались весной 1932 года, а через 3,5 месяца были возведены пятиэтажные корпуса авиационного завода, на который возлагались большие надежды: он должен был вдвое увеличить парк гражданской авиации нашей страны. Не остановил работы и пожар, вспыхнувший в августе в барачном поселке и уничтоживший его почти полностью. Многие бараки вскоре были восстановлены, застроился поблизости Новый поселок, память о котором сохранилось и сейчас в названии Новопоселковой улицы. Несмотря на крайне тяжелое положение, рабочие авиационного завода к ноябрьской годовщине собрали первый самолет «Сталь-2» -шестиместный пассажирский моноплан конструкции А. Путилова, который был назначен первым директором завода. В 1933 году вступил в строй авиамоторный завод, предназначенный для производства поршневых звездчатых моторов для легкой авиации, в том числе и для самолетов Тушинского авиационного завода. Почти одновременно на территории Тушинской стройки развертываются работы, связанные со строительством канала Москва-Волга и Химкинского водохранилища. В 1931 году пленум ЦК ВКП(б) принял решение о строительстве канала в кратчайшие сроки — до ноября 1934 года. На рассмотрение были предложены три варианта трассы. После затянувшейся дискуссии волевым решением был принят Дмитровский вариант как самый короткий и самый дешевый. Еще готовился технический проект, в самом разгаре были изыскательские и топографические работы, но строительство началось уже в 1932 году. Важнейшим участком являлось строительство Химкинского водохранилища, где предстояли огромные земляные работы по подготовке его русла, созданию огромной подпорной плотины высотой 33 м и длиной более 1,5 км, мощных шлюзов, обеспечивающих спуск кораблей из водохранилища в русло Москвы-реки, деривационного канала для сброса воды из Химкинского водохранилища в Москву-реку. Начало земляных работ на десятом участке было отмечено торжественным открытием их 3 сентября 1932 года. На правом берегу речки Химки, рядом с деревнями Иваньково и Захарково, появляются барачные поселки «каналармейцев». Одновременно развертываются работы не только по подготовке водохранилища, но и по строительству нижней части судоходного канала с четырьмя огромными шлюзами, водоотводного деривационного канала. Этот канал, прямой как стрела, был проложен через поселок заводчан. И долго еще «красовались» на его берегу жилые бараки, которые пришлось укоротить, чтобы уберечь от сноса. В связи с развернувшейся в стране массовой работой по подготовке из среды молодежи летчиков, планеристов, парашютистов Осоавиахим в 1931 году принял решение о создании собственного аэродрома и Центрального аэроклуба. Место для них также было выбрано в Тушине, где уже действовала летная школа. Комсомол, взявший шефство над Военно-воздушным флотом, призвал молодежь к участию в строительстве аэродрома. Начало его было положено в феврале-марте 1933 года. Центральную часть пойменного луга занимали заболоченные участки, которые заливало весеннее половодье. Пришлось оградить берег земляным валом со стороны Москвы реки, для осушения поля уложить в землю 56 км дренажных труб, переместить огромные массы земли. Тачка, лопата и энтузиазм молодых служили главными средствами в выполнении этой огромной работы. Одновременно велось строительство Центрального аэроклуба СССР. 11 марта 1935 года состоялась первая организационная конференция членов Центрального аэроклуба. 12 июня 1935 года на Тушинском аэродроме состоялись показательные соревнования самолетов, подготовленных разными конструкторскими организациями. В этот день Тушино посетили И. Сталин, К. Ворошилов, Н. Шверник. 6-15 августа здесь проводился первый Всесоюзный слет парашютистов. Тушинский аэродром стал ареной, где с утра до вечера кружились в небе учебные самолеты, где была стартовая площадка многих дальних перелетов и рекордных спортивных достижений, местом больших соревнований и всенародных праздников в День Воздушного Флота СССР. Только за 6 предвоенных лет Центральный аэроклуб подготовил 4600 парашютистов-спортсменов, 3000 летчиков и 700 парашютистов. Вслед за Центральным аэроклубом в Тушино перемещается Центральный Совет Всесоюзного добровольного общества Осоавиахим (теперь Оборонное общество) с его спортивными и техническими клубами. В то время, когда Тушино приобрело поистине всемирную известность, Захарковский аэродром ГВФ, переданный Управлению полярной авиации Главсевморпути, почти не упоминался в печатных изданиях. Между тем он стал центром огромной работы по развитию и освоению необозримых пространств Крайнего Севера. С его площадки отправлялись в дальний путь самолеты с научными экспедициями, которые создавали первые карты Арктики, вели геологическую разведку полезных ископаемых, обеспечивали создание на Крайнем Севере речных и воздушных портов, строительство предприятий и заполярных городов. На Химкинском водохранилище были созданы причалы для самолетов-амфибий. Летчики полярной авиации пользовались особым почетом в стране. Их работа была сопряжена, не только с романтикой первооткрывателей, но и с постоянным риском, а яркая оранжевая расцветка самолетов имела весьма прозаическое назначение: она служила средством для обнаружения экипажа в случае аварии в безлюдных снежных просторах. В 1937 году в Захаркове был организован учебный центр для летчиков Гражданского воздушного флота. Полярный аэродром приобрел широкую известность среди авиаторов. На его базе регулярно проводились выставки новейшей авиационной техники. Размах строек, собравших более 5 тысяч рабочих, требовал решения задач материального обеспечения, здравоохранения и образования, культурного обслуживания и благоустройства, которые были не по силам сельскому совету. 1 июля 1934 года Президиум ВЦИК СССР принял решение об образовании рабочего поселка Тушино, в состав которого были включены промышленные предприятия с зонами их обслуживания и поселок Захарково-1. Дальнейший стремительный рост рабочего поселка ускорил его преобразование в июне 1938 года в город Тушино с включением в его состав поселка Иваньково. Молодой город имел уже развитую инфраструктуру. Наряду со средними школами и школой рабочей молодежи, авиационным техникумом в нем появляется и высшее учебное заведение — Дирижаблестроительный учебный комбинат, образованный в 1933 году путем слияния двух факультетов Московского и Ленинградского авиационных институтов. Новый институт — ДУК — был размещен на территории моторостроительного завода. Воздухоплаванию в то время придавалось большое значение. Однако в конце 1930-х гг. интерес к этому направлению падает. В 1938 году ДУК был преобразован в авиационно-технологический институт, который в 1940 г. переведен в центр Москвы, в здании на Страстном бульваре, где прежде размещался Московский авиационный институт. В это же время прекращается деятельность планерного завода, реорганизованного в предприятие другого профиля.

Уже в предвоенные годы город Тушино рассматривался как составная часть будущей Большой Москвы. Проект его застройки был включен в Генеральный план реконструкции и развития Москвы, опубликован в 1938 году в книге «Москва реконструируется». Строительство канала Москва-Волга, запланированное на 1932-1934 годы. закончилось только в 1937 году. После того, как было заполнено водой Химкинское водохранилище, вступили в строй судоходный участок канала Москва-Волга и деривационный канал, центральная часть нового города Тушино оказалась на большом рукотворно острове на берегу Москвы-реки, которая стала теперь полноводной и судоходной. В городе появляется новое предприятие, связанное с судоходным каналом: Управление по обслуживанию шлюзов, насыщенных сложной техникой. На деривационном канале была устроена гидроэлектростанция, использующая силу сброса воды в реку Сходню. В дальнейшем рядом с ней основана лаборатория Всесоюзного научно-исследовательского института Гидропроект, в которой проводились испытания на моделях проектировавшихся в стране крупнейших гидроэлектростанций. Моторостроительный завод в 1938 году был передан в ведение НКВД и получил новое направление. В обстановке строжайшей секретности здесь велись работы по совершенствованию и вводу в производство дизельных моторов, предназначенных для бомбардировочной авиации. Как знамение времени, на заводе появляется спецтюрьма -«Особое конструкторское бюро», укомплектованное 65 специалистами из заключенных, в недавнем прошлом ведущими сотрудниками ряда крупнейших предприятий и научных учреждений. Заключенным был и начальник ОКБ Алексей Чаромский, создатель дизельного двигателя АН-1, до этого руководивший отделом в Центральном институте авиационного моторостроения. В числе его сотрудников были основоположник теории воздушно-реактивного двигателя Борис Стечкин, будущий академик Валентин Глушко. Усовершенствованный двигатель А4-ЗОБ устанавливался на четырехмоторных дальних бомбардировщиках ТБ-7, которые в июле 1941 г. нанесли бомбовый удар по Берлину. В первый месяц Великой Отечественной войны наряду с призывниками ушли в армию сотни добровольцев. Тушинцы в составе Красногорского батальона 1-й дивизии народного ополчения Ленинградского района приняли первый бой в верховьях Днепра, в районе селения Волочек (теперь Нахимовское в Смоленской области). При выходе из окружения ополченцы обеспечили прикрытие штабу 16-й армии, которым командовал К. Рокоссовский. В конце ноября они держали оборону на последнем рубеже перед Москвой, на участке между Волоколамским и Пятницким шоссе, в районе селений Нефедьево, Дедово, Бакеево.

Люди селились в этих местах издревле. Подтверждением этому являются Алешкинская неолитическая стоянка рыболовов и охотников III – II тыс. до н.э., Алешкинское дьяковское селище (неукрепленное поселение) I тыс. до н.э. – I тыс. н.э., Алешкинский курганный могильник вятичей ХI – ХIII в.в. н.э.

В 18 веке земли вблизи с. Алешкино, первое упоминание о котором относится к 1623 году, принадлежали Николо-Греческому монастырю. Стояла на берегу речки Химки, близ нынешней улицы Свободы. Местные жители рассказали, что при давних раскопках в курганах были найдены "человеческие и конские черепа, а также оружие и серьги". По всем признакам, это был славянский могильник XI-XIII вв. Находки показали следы дьяковской культуры, а также керамику и орудия труда эпохи неолита, относившиеся ко II тысячелетию до н. э. Первое письменное упоминание об Алёшкине в 1623 г., когда числилось за дьяком Семеном Головиным. Писцовые книги 1584-1586 гг. не упоминают об Алёшкине, но можно предположить, что деревня уже существовала в XVI в.: вероятно, она входила во владения дворцового села Путилкова наряду с деревнями Братцево и Антоново. В 1619 г., при царе Михаиле Романове, когда селения дворцовой вотчины были розданы в поместья дьякам Ивану Болотникову, Александру Иванову, Семену Маркову, в их числе оказалось и Алешкино, которое досталось дьяку Семену Головину. Спустя некоторое время деревня, превратившаяся в сельцо, переходит к Николаевскому монастырю, в Москве за иконным рядом. Монастырь привлекал к себе иностранных купцов православного вероисповедания, особенно греческих. Жадность клириков дошла до того, что в 1694 г. настоятель Неофит с братьею подал Петру I челобитную, в которой просил запретить приезжим из Греции, Палестины и др. стран жить в монастыре, жалуясь на недостаток продовольствия. Царь недолюбливал монашествующих, в результате монахи потеряли Воздвиженский монастырь, а затем убогий дом. Были отобраны у монастыря и с. Алёшкино с дер. Бутаково, переданные Андроникову монастырю. В дальнейшем грекам удалось вернуть свою подмосковную вотчину. При селе был устроен монастырский двор-келья, «Дворникова изба», сад, в котором древа яблони и груши, кустарников смородина и малина. После секуляризации церковных имуществ в 1764 г. крестьяне перешли на оброк. Их хозяйство страдало от малоземелья. К середине 19 в. Алёшкино насчитывало 136 жителей. После реформы крестьянскому обществу выделили 188 дес. земли. За 1-ю четверть 20 в. в Алёшкине население уменьшилось. Исчез извозный промысел, но появился слесарный, были и портные. Течение крестьянской жизни нарушило строительство канала Москва-Волга, длившееся более 4 лет. В 1960 Алёшкино было включено в состав Москвы, но до 1980-х гг. по-прежнему оставалось деревней.

Село Братцево - Нарышкиным, а позже Строгановым. Достопримечательностью района является храм Покрова Богородицы в Братцеве. Каменная церковь была построена в 1672 году в нескольких верстах от Волоколамской дороги, в живописной холмистой местности. В 1930-х храм закрыт, но еще раньше в Третьяковскую галерею из него поступила коллекция икон (конец XVII века, школа Оружейной палаты). В 1993 году церковь была возвращена.

Часть района входит в состав природного парка «Тушинский», который был образован в 1999 году, редкие формы рельефа, родники, болота, сосняки, историко-архитектурные памятники: усадьба Братцево с парком и церковью, дер. Алешкино с оставшимся от монастырского комплекса XVII века прудом, дер. Захарково, где найдено древнее поселение Москвы.

Район вошел в состав столицы в 1960 году. Массовая застройка развернулась в конце 60-х - начале 1970-х годов. Северное Тушино “спальный” и досуговый р-н. НИИАТ, ОАО “Радиофизика”, электродепо «Планерная» (с 1975). Российский химико-технический университет (РХТУ), крупнейшая детская больница, Пансионат для ветеранов и войны и труда: 2 станции метро – “Планерная” “Сходненская». Большой популярностью у жителей пользуется ТПУ “Планерная”. Центр детского творчества “Тушино” и Дома культуры “Алые паруса”, спортклубы “Ермак`ъ”, “Дружба”, спортивный клуб “Русь”. Парк “Северное Тушино” на берегу Химкинского водохранилища. Просторные улицы и бульвары Северного тушина, названные в честь знаменитых людей. Они увековечивают память героев, писателей, поэтов. Основной магистралью района является улица Свободы. Улица Героев Панфиловцев названа в память 8-й Гвардейской стрелковой дивизии, мужественно сражавшихся в битве под Москвой по Волоколамскому направлению в 1941 году. На этой улице возведен мемориал Героям Панфиловцам. Улица Фомичевой названа в честь летчицы, Клавдии Фомичевой; улица Саломеи Нерис память о народной поэтессе Литвы: бульвар Яна Райниса по имени латышского поэта, переводчика, философа. Улица Туристская часовня-памятник в честь героев и защитников нашего Отечества.

Хорошая озелененность. Остатки садов деревни Братцево. Яблони стоят редко, с каждым годом что-то высыхает. Яблокам не дают вызревать, срывают полуспелыми. И так каждый год. Какие растут сорта уже никто не помнит. Лет 20 назад между яблонями распахивали огороды местные жители. Сейчас сад используется для выгула собак и уроков физкультуры (зимой проходит лыжная трасса). Алешкинский лесопарк около 240 га произрастают вековые сосняки, дубравы и березняки. Растительный мир вороний глаз, купальница европейская, фиалки собачья и полевая, черника, чина весенняя, хохлатка полая, зеленец жёлтый, яснотка пятнистая, первоцвет весенний; ландыши. Большое мезотрофное болото рядом с развязкой ул. Свободы и МКАД, одно из последних сохранившихся переходных болот в Москве, на котором произрастают редкие краснокнижные растения, включая несколько видов осоки. Мемориально-парковый комплекс «Северное Тушино» с Захарковским яблоневым садом, парком аттракционов, памп-треком, сценой, Бутаковским заливом и Новобутаково.

Около 110 т. ч.


Снесут 60 домов (20 - героев-панфиловцев + Туристская, Фомичевой, Свободы). 6 м/р-нов + 19-й м/р.

Улицы:

Алешкинский проезд

Братцевская улица

улица Вилиса Лациса

улица Героев-Панфиловцев

Планерная улица

улица Саломеи Нерис

улица Свободы

Туристская улица

улица Фомичевой

Химкинский бульвар

бульвар Яна Райниса

Прочее:

Гербовая эмблема:

Щит зеленого цвета пересечен лазоревым поясом. В верхней части над поясом летящий влево серебряный (белый) сокол. В нижней части посередине стела, мурованная кирпичом красного цвета. Справа и слева от нее две золотые (желтые) ели. Под щитом на красной ленте золотыми литерами: «СЕВЕРНОЕ ТУШИНО».


Район разместился на бывшем аэродроме. Ранее здесь были популяции соколов-сапсанов, которые также символизируют авиацию. В дни обороны Москвы 1941 года 28 бойцов дивизии генерала Панфилова совершили свой бессмертный подвиг, в честь которых в районе сооружен мемориал. Окружающие район смешанные леса, Химкинское водохранилище — характерные особенности этого района.