Андреев Леонид (1871–1919) в 1891–92 гг. бывал в Москве проездом. В 1893 г., исключенный за неуплату из Петербургского университета, перевелся на юридический ф-т Московского университета. В 1895 г. в Москву перебралась и его овдовевшая мать с 5 младшими братьями и сестрами Андреева, начался период нищеты и скитания по квартирам: август 1895 г. – Пречистенский (Гоголевский) бульвар, 25 (дом не сохранился); с января 1896 г. – Малая Никитская улица, 2; весна 1896 г. – Спиридоньевская улица, 2 (дом не сохранился: описывая эту квартиру, Андреев называл себя «надворным – вернее науличным» советником: «окна в моей комнате наравне с тротуаром и трудно решить, пью я чай на окне или на панели»); осень 1896 г. – Малая Никитская улица, полуподвальный этаж д. 20; январь 1897 г. – Гранатный переулок, 20; декабрь 1897 г. и январь 1898 г. – угол Садовой-Кудринской улицы и Малой Никитской улицы (бельэтаж над складским помещением). Андреев-студент давал уроки, составлял объявления о работе московских музеев для газеты «Русское слово», рисовал на заказ портреты; участвовал в деятельности Орловского студенческого землячества в университете, за что попал под надзор полиции. Позднее пьесы Андреева «Дни нашей жизни» и «Gaudeamus» воспроизведут быт демократической части московского студенчества. После окончания университета с 1897 г. Андреев – помощник присяжного поверенного при московском адвокате Я. Ливенсоне. Адвокатская практика, которой занимался Андреев по окончании юридического ф-та, была неудачной, и вскоре он начал работать судебным репортером в московских газетах «Московский вестник», «Курьер», где опубликовал в 1898 г. рассказ «Баргамот и Гараська», горячо одобренный М. Горьким. С 1900 г. Андреев вел в «Курьере» циклы фельетонов «Впечатления» и ежевоскресный очерк «Москва. Мелочи жизни». С 1902 г. Андреев – редактор беллетристического отдела «Курьера»; с помощью М. Горького привлекает к сотрудничеству А. Серафимовича, печатает первые произведения А. Ремизова, Б. Зайцева, Г. Чулкова и др. С осени 1899 по весну 1900 гг. адрес Андреева – Горбатый мост, Продольный переулок, 5 или 7; с 28 августа 1900 г. до отъезда 2 мая 1901 г. в Царицыно на дачу Бурлакова – Владимиро-Долгоруковская улица (ныне улица Красина), 9; с августа-сентября 1901 по май 1902 гг. – Большая Грузинская улица, 35. Здесь у него часто бывали А. Горький, Ф. Шаляпин, И. Бунин, В. Вересаев, Н. Телешов. Нередко на квартире Андреева происходили собрания «сред». За связь с оппозиционным студенчеством Московского университета в январе 1902 г. Андреев дал подписку о невыезде, а 10 февраля этого же года в церкви Николы Явленского на Арбате состоялось венчание Андреева с А. Велигорской – внучатой племянницей Т. Шевченко; посаженым отцом был Н. Телешов. С сентября 1902 по май 1903 гг. Андреев снимал квартиру на Средней Пресне (ныне улица Заморенова, 34), где Андреев начал устраивать литературные «понедельники», одновременно в качестве члена Литературно-художественного кружка входя в состав комиссии по устройству литературных «вторников». Андреев – официальный распорядитель на литературно-музыкальном вечере 12 декабря 1902 г. в зале московского Благородного собрания; подвергался судебному преследованию за прочитанное там С. Скитальцем бунтарское стихотворение «Нет, я не с вами...». С января 1903 г. – член Общества любителей российской словесности при Московском университете. Часть лета 1903 г. провел на даче Добровых в Бутове под Москвой; с сентября 1903 по ноябрь 1905 гг. жил в Средне-Тишинском переулке в Грузинах, 5–7 (дом разрушен в 2017 г.), откуда с 19 марта по август 1904 гг. выезжал в Крым, а 10 февраля 1905 г. попадал в Таганскую тюрьму за то, что накануне предоставил свою квартиру для нелегального заседания членов ЦК РСДРП (освобожден 25 февраля под залог, внесенный С. Морозовым, оставаясь под негласным надзором полиции). Писатель радостно встретил приближающийся «благодатный шумный дождь революции». В том же году Андреев написал рассказ «Губернатор» – отклик на убийство 4 февраля 1905 г. в Москве эсером П. Каляевым московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича; писатель трактовал это событие как закономерный акт возмездия за расстрел по вине сановника безоружной толпы. 17 ноября 1905 г. писатель уехал в Петербург, затем в Германию, опасаясь дальнейших преследований, где от родов умерла его жена (похоронена на кладбище Новодевичьего мон-ря), и на Капри к М. Горькому. В 1907 г. вернулся в Москву, прожил некоторое время в Лоскутной гостинице, а затем переехал в Петербург. В 1908 г. поселился в собственном доме в финской деревне Ваммельсу, бывая в Москве лишь наездами в связи с постановкой пьесы «Жизнь человека» в Московском Художественном театре (1907), пьесы «Дни нашей жизни» петербургским Новым театром в Москве и трагедии «Анатэма» в МХТ (1909). В том же году в знак протеста против правительственных репрессий публично отказался участвовать в торжествах по случаю открытия в Москве памятника Н. Гоголю. Принял участие в мероприятиях памяти А. Чехова в МХТ и побывал на премьере своей пьесы «Анфиса» в театре К. Незлобина (1910), пьесы «Тот, кто получает пощечины» в московском Драматическом театре и пьес «Gaudeamus» и «Дни нашей жизни» в театре Корша (1915). В декабре этого года Андреев, уже отбывш. из Москвы, избран членом редколлегии товарищества «Книгоиздательство писателей в Москве». В годы реакции Андреев отошел от передовой литературы, порвал с А. Горьким и сблизился с модернистами.
Чтобы уйти от депрессии, мрачного мировосприятия (он 2 раза пытался покончить жизнь самоубийством), Андреев создавал мир фантазий, мечтаний и иллюзий, искаженной и болезненной реальности, которую он воплощал в своих произведениях. Любил выпить - и часто в таком состоянии и писал. Так и прожил жизнь, как «под наркозом» - в своих мечтах.
Андреев был революционером по духу, мечтал об обновлении жизни, был противник Церкви и Бога, признавался, что не любил Христа (Которого он считал лишь немощным и наивным человеком) и христианство, а Царство Небесное считал чепухой. Создал положительный образ Иуды в его предательстве Христа и обвинил апостолов в трусости. В «Рассказе о Сергее Петровиче» студент страдает от мании величия и хочет осчастливить многих, но в итоге кончает жизнь самоубийством.
Мечтал о построении рая на Земле (в результате рволюции), но видел иную реальнсть за окном – а потому люди в его рассказах разобщены и пессимисты, ведут себя аморально.
В повести «Жизнь Василия Фивейского» священник Василий воспринимает посланные ему испытания (смерть жены и сына, идиотизм другого сына), как знак своей исключительности и богоизбранности. То есть он не смиряется перед Богом и собой, а возносится и впадает в прелесть. В таком состоянии он хочет спасать людей от страданий, даже пытается воскресить умершего - но безуспешно, так что в итоге отчаивается и утрачивает веру, становится безбожником - и погибает. Автор на стороне священника Василия в его бунте против Бога и несправедливого мироустройства. В другом его рассказе «Сын человеческий» еще один священник - Иоанн Богоявленский - разочаровывается в своей вере, видя несправедливость в мире, и переходит к мусульманам.
В рассказе «Красный смех» говорится о безумном окружающем мире и безумных людях, в нем живущих. Все в мире пропитано войной и убийством - и потому и земля и все на ней красное - от крови. Земля сошла с ума от крови и беззаконий и дьявольски смеется (это и есть красный смех). «Красный смех! Он повсюду: в наших телах, в небе, в солнце, и скоро он разольется по всей земле... Люди сходят с ума, как заболевают, заражаясь друг от друга».
Это все шло - от безумия и «внутреннего ада» в самом Андрееве. Он говорил о своей гениальности. Призывал к богоборчеству, восхищался в пьесе «Савва» ученым Уфимцевым, который совершил теракт против иконы Божией Матери в Курске.
Но положительного выхода из своего мировоззренческого тупика Андреев не видел. Это хорошо показано в его пьесе «Жизнь Человека», где путь человеческой жизни показан, как постоянная борьба с «Некто в сером» (по сути с дьяволом), но исход этой борьбы неизбежно-печален - человек приходит от еще какой-то надежды на что-то лучшее в молодости к отчаянию и смерти, лишь посылая дьяволу проклятие. В жизни же человека нет никакого смысла. В пьесе «Анатэма» Андреев восхищается дьяволом, который победил еврея Давида Лейзера, соблазнив его идеей спасти и сделать счастливыми всех несчастных людей на Земле. Но когда все бедняки Земли пришли к нему, то он осознал свое бессилие перед мощью и огромностью зла и невозможностью спасти людей от него. Тогда толпа в ярости убила Давида-»спасителя».
В своей злобе и отчаянии от неправильно выбранного жизненного пути Андреев стремился найти удовлетворение в том, чтобы унижать Бога, издеваться над Ним и Его делом и учением, возносить же бунтарей-революционеров, которые противопоставляли себя миру (например, в «Рассказе о семи повешенных»-террористах, готовивших покушение на министра). Отсюда и его желание взорвать весь Петербург, высказанное в пьесе «Собачий вальс» устами чиновника Александрова-Феклуши (потому что в этом городе можно ощущать только свое ничтожество и одиночество). А в рассказе «Мысль» доктор Керженцев (читай сам Андреев) мечтает изобрести такую взрывчатку, которая бы уничтожила весь мир, где много богов, но нет единого вечного Бога.
Но надо сказать, что октябрьская революция 1917 года Андреева совершенно не удовлетворила (потому что «внутренний ад» ничем не может быть удовлетворен) и он продолжал испытывать отчаяние и внутреннее одиночество.
Христианство, по мнению Андреева, лицемерно и противоречиво аморально. Так, в рассказе «Правила добра» священник в ответ на просьбу дьявола рассказать ему о правилах добра выводит сплошную лицемерность христианского учения: «когда надо - не убий, а надо - убий; когда - надо скажи правду, а надо - солги, когда надо - отдай, а надо возьми и отними». Так, по мнению Андреева, поступают и христиане.
Мировоззрение:
Чтобы уйти от депрессии, мрачного мировосприятия (он 2 раза пытался покончить жизнь самоубийством), Андреев создавал мир фантазий, мечтаний и иллюзий, искаженной и болезненной реальности, которую он воплощал в своих произведениях. Любил выпить - и часто в таком состоянии и писал. Так и прожил жизнь, как «под наркозом» - в своих мечтах.
Андреев был революционером по духу, мечтал об обновлении жизни, был противник Церкви и Бога, признавался, что не любил Христа (Которого он считал лишь немощным и наивным человеком) и христианство, а Царство Небесное считал чепухой. Создал положительный образ Иуды в его предательстве Христа и обвинил апостолов в трусости. В «Рассказе о Сергее Петровиче» студент страдает от мании величия и хочет осчастливить многих, но в итоге кончает жизнь самоубийством.
Мечтал о построении рая на Земле (в результате рволюции), но видел иную реальнсть за окном – а потому люди в его рассказах разобщены и пессимисты, ведут себя аморально.
В повести «Жизнь Василия Фивейского» священник Василий воспринимает посланные ему испытания (смерть жены и сына, идиотизм другого сына), как знак своей исключительности и богоизбранности. То есть он не смиряется перед Богом и собой, а возносится и впадает в прелесть. В таком состоянии он хочет спасать людей от страданий, даже пытается воскресить умершего - но безуспешно, так что в итоге отчаивается и утрачивает веру, становится безбожником - и погибает. Автор на стороне священника Василия в его бунте против Бога и несправедливого мироустройства. В другом его рассказе «Сын человеческий» еще один священник - Иоанн Богоявленский - разочаровывается в своей вере, видя несправедливость в мире, и переходит к мусульманам.
В рассказе «Красный смех» говорится о безумном окружающем мире и безумных людях, в нем живущих. Все в мире пропитано войной и убийством - и потому и земля и все на ней красное - от крови. Земля сошла с ума от крови и беззаконий и дьявольски смеется (это и есть красный смех). «Красный смех! Он повсюду: в наших телах, в небе, в солнце, и скоро он разольется по всей земле... Люди сходят с ума, как заболевают, заражаясь друг от друга».
Это все шло - от безумия и «внутреннего ада» в самом Андрееве. Он говорил о своей гениальности. Призывал к богоборчеству, восхищался в пьесе «Савва» ученым Уфимцевым, который совершил теракт против иконы Божией Матери в Курске.
Но положительного выхода из своего мировоззренческого тупика Андреев не видел. Это хорошо показано в его пьесе «Жизнь Человека», где путь человеческой жизни показан, как постоянная борьба с «Некто в сером» (по сути с дьяволом), но исход этой борьбы неизбежно-печален - человек приходит от еще какой-то надежды на что-то лучшее в молодости к отчаянию и смерти, лишь посылая дьяволу проклятие. В жизни же человека нет никакого смысла. В пьесе «Анатэма» Андреев восхищается дьяволом, который победил еврея Давида Лейзера, соблазнив его идеей спасти и сделать счастливыми всех несчастных людей на Земле. Но когда все бедняки Земли пришли к нему, то он осознал свое бессилие перед мощью и огромностью зла и невозможностью спасти людей от него. Тогда толпа в ярости убила Давида-»спасителя».
В своей злобе и отчаянии от неправильно выбранного жизненного пути Андреев стремился найти удовлетворение в том, чтобы унижать Бога, издеваться над Ним и Его делом и учением, возносить же бунтарей-революционеров, которые противопоставляли себя миру (например, в «Рассказе о семи повешенных»-террористах, готовивших покушение на министра). Отсюда и его желание взорвать весь Петербург, высказанное в пьесе «Собачий вальс» устами чиновника Александрова-Феклуши (потому что в этом городе можно ощущать только свое ничтожество и одиночество). А в рассказе «Мысль» доктор Керженцев (читай сам Андреев) мечтает изобрести такую взрывчатку, которая бы уничтожила весь мир, где много богов, но нет единого вечного Бога.
Но надо сказать, что октябрьская революция 1917 года Андреева совершенно не удовлетворила (потому что «внутренний ад» ничем не может быть удовлетворен) и он продолжал испытывать отчаяние и внутреннее одиночество.
Христианство, по мнению Андреева, лицемерно и противоречиво аморально. Так, в рассказе «Правила добра» священник в ответ на просьбу дьявола рассказать ему о правилах добра выводит сплошную лицемерность христианского учения: «когда надо - не убий, а надо - убий; когда - надо скажи правду, а надо - солги, когда надо - отдай, а надо возьми и отними». Так, по мнению Андреева, поступают и христиане.
Комментариев нет:
Отправить комментарий