ИМЯ, ФАМИЛИЯ / МЕСТО СЛУЖЕНИЯ СВЯТОГО, ИХ ЗНАЧЕНИЯ
Димитрий Вдовин
Димитрий Вдовин
ДРУГИЕ НАЗВАНИЯ СВЯТОГО И ИХ ЗНАЧЕНИЯ
-
ПОДВИГ (РОД СВЯТОСТИ)
мученичество (новомученик Церкви Русской, или Российский)
ВРЕМЯ
19-20 века
ГЕОГРАФИЯ
Московская область: г . Коломна
ДНИ ПАМЯТИ
23 апреля (10 апреля ст. ст.) и в Соборах новомучеников и исповедников Церкви Русской и Московских святых
ЖИЗНЬ
ГЕОГРАФИЯ
Московская область: г . Коломна
ДНИ ПАМЯТИ
23 апреля (10 апреля ст. ст.) и в Соборах новомучеников и исповедников Церкви Русской и Московских святых
ЖИЗНЬ
Родился 3 февраля 1883 года в городе Коломне Московской губернии в семье Михаила и Любови. Отец был мелким торговцем или возчиком.
Окончил 4-х классное городское училище в Коломне.
С 1904 по 1906 год служил в армии писарем.
Работал продавцом в лавке, принадлежащей его брату.
В 1910 году женился на дочери купца Надежде. Впоследствии у них родилось трое детей.
С 1912 - владелец магазина посудно-москательных товаров.
В 1918 году работал по найму агентом по снабжению в Коломенской артели кондитеров.
В 1919 – 1920 годах служил в Красной Армии переписчиком в запасном батальоне на Западном фронте.
По демобилизации работал конторщиком в Коломенском уездном отделе здравоохранения.
С 1922 по 1928 год - староста Успенского кафедрального собора города Коломны, а в 1928 – 1929 годах после закрытия собора - член церковного совета коломенской церкви Святой Троицы на Репне.
По воспоминаниям родственников, он был хорошим семьянином, благочестивым, добрым, мягким, отзывчивым человеком. Часто брал с собой детей на службу в собор, приводил их на клирос – хотел, чтобы они пели в церковном хоре.
В 1924 году стал совладельцем одной четвертой части магазина «Казаков и Вдовины», занимавшегося торговлей деревяными изделиями и посудой.
Несмотря на незначительность собственных средств, в 1926 году как торговец, был лишен избирательных прав.
С 1927 года стал изготовлять и продавать сита и решета. В 1930 году пришлось оставить кустарный промысел и поступить на работу в государственную организацию.
С 1931 года - рабочий лесопильного цеха Коломенского завода. С 1932 - паковщик цветного металлолома.
15 апреля 1935 года власти Коломны приказали всем лишенцам выехать за пределы Коломенского района, и с 25 апреля он поселился в городе Озеры Московской области. Он начал усиленно добиваться отмены несправедливого решения, и 9 марта 1936 года ВЦИК удовлетворил его ходатайство, и он вернулся домой.
С 1935 по 1937 год работал агентом по снабжению при Озерском райпромкомбинате Московской области.
Арестован 22 августа 1937 года.
На допросе в коломенской тюрьме следователь предъявил ему обвинение в недовольстве советской властью, с чем арестованный не согласился.
На следующий день следователь обвинил Дмитрия в агитации против советской власти.
– Ну, скажите тогда, когда и где были случаи такой агитации? – спросил Дмитрий следователя.
– Ну как где? Ну, возможно, что и в Москве. Вы ведь снабженец – вероятно, будучи по делу в Москве, могли агитировать.
Дмитрий отверг обвинения.
– Дайте показания о вашей церковной деятельности! – потребовал следователь.
– В 1928-1929 годах я состоял членом церковного совета. С 1929 года членом церковного совета я не состою, но остался приверженцем тихоновской ориентации до сегодняшнего дня.
– Вы арестованы как участник контрреволюционной церковно-монархической организации. Вы признаете это?
– Категорически отрицаю.
– Вы лжете перед следствием. Следствие располагает данными, изобличающими вас в участии в контрреволюции. Требуем от вас правдивого показания.
– Вторично утверждаю, что я членом контрреволюционной церковно-монархической организации никогда не состоял.
– Предлагаем вам прекратить запирательство и приступить к исчерпывающим показаниям о вашей контрреволюционной деятельности.
– Я еще раз утверждаю, что никакой контрреволюционной деятельности никогда и нигде не проводил.
28 августа следователь устроил очную ставку со священником Стефаном Можаевым, который на допросах оговорил себя, Дмитрия Вдовина и многих священнослужителей. На очной ставке он подтвердил, что весной 1937 года якобы завербовал Вдовина в контрреволюционную организацию.
- Обвиняемый Вдовин, вы подтверждаете показания Можаева?
- Показания Можаева я категорически отрицаю, так как я никогда ему согласия в участии в контрреволюционной организации не давал.
При этом Дмитрий заметил лжесвидетелю, что как же это он так делает, на что тот сказал, что если бы Дмитрий был на его месте, то поступил бы точно так же.
Окончил 4-х классное городское училище в Коломне.
С 1904 по 1906 год служил в армии писарем.
Работал продавцом в лавке, принадлежащей его брату.
В 1910 году женился на дочери купца Надежде. Впоследствии у них родилось трое детей.
С 1912 - владелец магазина посудно-москательных товаров.
В 1918 году работал по найму агентом по снабжению в Коломенской артели кондитеров.
В 1919 – 1920 годах служил в Красной Армии переписчиком в запасном батальоне на Западном фронте.
По демобилизации работал конторщиком в Коломенском уездном отделе здравоохранения.
С 1922 по 1928 год - староста Успенского кафедрального собора города Коломны, а в 1928 – 1929 годах после закрытия собора - член церковного совета коломенской церкви Святой Троицы на Репне.
По воспоминаниям родственников, он был хорошим семьянином, благочестивым, добрым, мягким, отзывчивым человеком. Часто брал с собой детей на службу в собор, приводил их на клирос – хотел, чтобы они пели в церковном хоре.
В 1924 году стал совладельцем одной четвертой части магазина «Казаков и Вдовины», занимавшегося торговлей деревяными изделиями и посудой.
Несмотря на незначительность собственных средств, в 1926 году как торговец, был лишен избирательных прав.
С 1927 года стал изготовлять и продавать сита и решета. В 1930 году пришлось оставить кустарный промысел и поступить на работу в государственную организацию.
С 1931 года - рабочий лесопильного цеха Коломенского завода. С 1932 - паковщик цветного металлолома.
15 апреля 1935 года власти Коломны приказали всем лишенцам выехать за пределы Коломенского района, и с 25 апреля он поселился в городе Озеры Московской области. Он начал усиленно добиваться отмены несправедливого решения, и 9 марта 1936 года ВЦИК удовлетворил его ходатайство, и он вернулся домой.
С 1935 по 1937 год работал агентом по снабжению при Озерском райпромкомбинате Московской области.
Арестован 22 августа 1937 года.
На допросе в коломенской тюрьме следователь предъявил ему обвинение в недовольстве советской властью, с чем арестованный не согласился.
На следующий день следователь обвинил Дмитрия в агитации против советской власти.
– Ну, скажите тогда, когда и где были случаи такой агитации? – спросил Дмитрий следователя.
– Ну как где? Ну, возможно, что и в Москве. Вы ведь снабженец – вероятно, будучи по делу в Москве, могли агитировать.
Дмитрий отверг обвинения.
– Дайте показания о вашей церковной деятельности! – потребовал следователь.
– В 1928-1929 годах я состоял членом церковного совета. С 1929 года членом церковного совета я не состою, но остался приверженцем тихоновской ориентации до сегодняшнего дня.
– Вы арестованы как участник контрреволюционной церковно-монархической организации. Вы признаете это?
– Категорически отрицаю.
– Вы лжете перед следствием. Следствие располагает данными, изобличающими вас в участии в контрреволюции. Требуем от вас правдивого показания.
– Вторично утверждаю, что я членом контрреволюционной церковно-монархической организации никогда не состоял.
– Предлагаем вам прекратить запирательство и приступить к исчерпывающим показаниям о вашей контрреволюционной деятельности.
– Я еще раз утверждаю, что никакой контрреволюционной деятельности никогда и нигде не проводил.
28 августа следователь устроил очную ставку со священником Стефаном Можаевым, который на допросах оговорил себя, Дмитрия Вдовина и многих священнослужителей. На очной ставке он подтвердил, что весной 1937 года якобы завербовал Вдовина в контрреволюционную организацию.
- Обвиняемый Вдовин, вы подтверждаете показания Можаева?
- Показания Можаева я категорически отрицаю, так как я никогда ему согласия в участии в контрреволюционной организации не давал.
При этом Дмитрий заметил лжесвидетелю, что как же это он так делает, на что тот сказал, что если бы Дмитрий был на его месте, то поступил бы точно так же.
По окончании допросов в Коломне был перевезен в Таганскую тюрьму в Москве, где следователь снова потребовал от него показаний о контрреволюционной деятельности, на что получил такой ответ: «Я ни в какой контрреволюционной организации не состоял и виновным себя в этом не признаю».
9 октября 1937 года тройка НКВД приговорила Дмитрия Вдовина к 10 годам заключения в исправительно-трудовом лагере, и он был отправлен в Бамлаг. Первое время работал на лесоповале. В феврале 1938 году из-за флегмоны ног был помещен в сангородок. В октябре в связи с поражением левой ноги и потерей трудоспособности начальство назначило его экономистом в центральные мастерские при строительстве железной дороги.
30 января 1939 года он сообщил родным, что находится в Дальне-Восточном крае на станции Известковая в поселке Кульдур и работает в 53 колонне в пошивочной мастерской.
21 декабря 1939 года Дмитрий написал родным: «Благодарю за заботу обо мне и о моем здоровье, я чувствую себя пока хорошо для моего возраста… Хожу… уже без костылей, но с клюкой, то есть с палочкой. Ты пишешь, что я о ногах пишу скупо, – нет, я не скуплюсь, но не хотел бы писать о плохом, хотя и хорошего-то нет; вот скоро будет 25 месяцев, как я выбыл от вас, и сколько еще пройдет, кто знает».
23 января 1940 года он написал супруге: «Ты пишешь и просишь не поддаваться унынию. Напрасно ты это думаешь. Я сам отлично знаю, что тоской и печалью делу не поможешь, и я чувствую себя очень хорошо – духом бодр, хотя отчасти плоть немощна, но для моего возраста и того достаточно, что имею, то есть здоровья, и тем более, где я нахожусь, сама обстановка не дает повод к большому унынию, – конечно, не дома, сама должна понять, но все-таки коллектив людей на нашей колонне очень хороший – начальствующие люди симпатичные, ко мне относятся как те, так и другие очень внимательно, даже подчас думается, как будто бы я этого и недостоин, поэтому и нет основания очень-то убиваться; напрасно ты так думаешь и судишь по какой-то фразе из письма – конечно, не дома, ясно и понятно… Я вам писал даже не один раз, что посылок не шлите, также и денег: расходы большие, а нужды большой нет, – я обхожусь, а у вас без того расходы, тем более это дело связано с такими неудобствами по дальности. Читая строки твоего письма, я очень-очень рад за вас, что у детей наших дружба – это самая лучшая черта в жизни, и желаю им также и в дальнейшем держаться ближе к дружбе, зная, что дружная семья веселее переживает радости и легче переживает неприятности…»
9 октября 1937 года тройка НКВД приговорила Дмитрия Вдовина к 10 годам заключения в исправительно-трудовом лагере, и он был отправлен в Бамлаг. Первое время работал на лесоповале. В феврале 1938 году из-за флегмоны ног был помещен в сангородок. В октябре в связи с поражением левой ноги и потерей трудоспособности начальство назначило его экономистом в центральные мастерские при строительстве железной дороги.
30 января 1939 года он сообщил родным, что находится в Дальне-Восточном крае на станции Известковая в поселке Кульдур и работает в 53 колонне в пошивочной мастерской.
21 декабря 1939 года Дмитрий написал родным: «Благодарю за заботу обо мне и о моем здоровье, я чувствую себя пока хорошо для моего возраста… Хожу… уже без костылей, но с клюкой, то есть с палочкой. Ты пишешь, что я о ногах пишу скупо, – нет, я не скуплюсь, но не хотел бы писать о плохом, хотя и хорошего-то нет; вот скоро будет 25 месяцев, как я выбыл от вас, и сколько еще пройдет, кто знает».
23 января 1940 года он написал супруге: «Ты пишешь и просишь не поддаваться унынию. Напрасно ты это думаешь. Я сам отлично знаю, что тоской и печалью делу не поможешь, и я чувствую себя очень хорошо – духом бодр, хотя отчасти плоть немощна, но для моего возраста и того достаточно, что имею, то есть здоровья, и тем более, где я нахожусь, сама обстановка не дает повод к большому унынию, – конечно, не дома, сама должна понять, но все-таки коллектив людей на нашей колонне очень хороший – начальствующие люди симпатичные, ко мне относятся как те, так и другие очень внимательно, даже подчас думается, как будто бы я этого и недостоин, поэтому и нет основания очень-то убиваться; напрасно ты так думаешь и судишь по какой-то фразе из письма – конечно, не дома, ясно и понятно… Я вам писал даже не один раз, что посылок не шлите, также и денег: расходы большие, а нужды большой нет, – я обхожусь, а у вас без того расходы, тем более это дело связано с такими неудобствами по дальности. Читая строки твоего письма, я очень-очень рад за вас, что у детей наших дружба – это самая лучшая черта в жизни, и желаю им также и в дальнейшем держаться ближе к дружбе, зная, что дружная семья веселее переживает радости и легче переживает неприятности…»
26 января Дмитрий отправил заявление Верховному прокурору РСФСР, прося пересмотреть дело и освободить его, но получил на это ответ, что оснований для пересмотра дела нет.
В феврале 1940 г. жена Дмитрия обратилась в НКВД с просьбой пересмотреть его дело. А 5 сентября 1940 года и сам Дмитрий обратился к руководству НКВД с заявлением, в котором писал: «Считаю предъявленные мне обвинения… голословными и ни на чем не основанными и ничем не доказанными… Я обращаюсь к Вам с просьбой поручить затребовать дело о моем аресте и постановление тройки опротестовать на предмет его отмены и освобождения меня от дальнейшего заключения».
Оба заявления остались не удовлетворенными.
Скончался 23 апреля 1942 года в Средне-Бельском исправительно-трудовом лагере Амурской области от туберкулеза легких.
В феврале 1940 г. жена Дмитрия обратилась в НКВД с просьбой пересмотреть его дело. А 5 сентября 1940 года и сам Дмитрий обратился к руководству НКВД с заявлением, в котором писал: «Считаю предъявленные мне обвинения… голословными и ни на чем не основанными и ничем не доказанными… Я обращаюсь к Вам с просьбой поручить затребовать дело о моем аресте и постановление тройки опротестовать на предмет его отмены и освобождения меня от дальнейшего заключения».
Оба заявления остались не удовлетворенными.
Скончался 23 апреля 1942 года в Средне-Бельском исправительно-трудовом лагере Амурской области от туберкулеза легких.
ЗАХОРОНЕНИЕ
Неизвестно.
ПРОСЛАВЛЕНИЕ
Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Церкви Русской (Российских) определением Священного Синода 7 октября 2002 года для общецерковного почитания
ПОСМЕРТНЫЕ ЧУДЕСА
ПОСМЕРТНЫЕ ЧУДЕСА
Неизвестны
ДУХОВНОЕ НАСЛЕДИЕ (ТВОРЕНИЯ)
ДУХОВНОЕ НАСЛЕДИЕ (ТВОРЕНИЯ)
Не оставил
АФОРИЗМЫ
АФОРИЗМЫ
нет
ИКОНОГРАФИЯ
ИКОНОГРАФИЯ
Не разработана.
АКАФИСТ И МОЛИТВЫ (В ТОМ ЧИСЛЕ, В КАКИХ СЛУЧАЯХ МОЛЯТСЯ)
Отсутствуют.
ХРАМЫ
ХРАМЫ
Не посвящено.
ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА
Не упомянут.
СЛУЖБА В ТОМ ЧИСЛЕ В СD ФОРМАТЕ (ГИМНОГРАФИЯ)
СЛУЖБА В ТОМ ЧИСЛЕ В СD ФОРМАТЕ (ГИМНОГРАФИЯ)
Отсутствует.
ИССЛЕДОВАНИЯ И СТАТЬИ
Отсутствуют.
ПОЧИТАНИЕ в Московском крае
ПРОПОВЕДИ
ПОЧИТАНИЕ в Московском крае
ПРОПОВЕДИ
Не произнесены.
РОД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И СОЦИАЛЬНАЯ МИССИЯ (ЗНАЧЕНИЕ)
РАЗНОЕ, ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ
ИСТОЧНИКИ
РОД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И СОЦИАЛЬНАЯ МИССИЯ (ЗНАЧЕНИЕ)
РАЗНОЕ, ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ
ИСТОЧНИКИ
Православная энциклопедия, т. 15
База данных ПСТГУ "Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX века"
Дамаскин (Орловский), игум. Мученик Дмитрий (Вдовин) в кн. «Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века. Апрель». Тверь. 2006.
Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии. Дополнительный том I. Тверь, 2005. / Сост. священник Максим Максимов.
Сладков К., свящ. Из церковной истории Коломны периода гонений на веру // Московские епархиальные ведомости. 2005. № 1-2.
Газета «Благовестник». Коломна. 2001, № 8. 2002, №10.
ГАРФ. Ф. 10035, д. П-50945.
ГАРФ. Ф. 10035, д. П-50945.
Состояние на 06.03.2017
Андрей Плюснин
Комментариев нет:
Отправить комментарий