Суриков Василий (1848, Красноярск – 1916, Москва) – живописец. Учился в петербургской Академии художеств (1869–75) у П. Чистякова; действительный член Академии художеств (1893). С 1877 г. в Москве, до 1878 г. выполнял монументальные росписи на хорах храма Христа Спасителя. С 1881 г. член Товарищества передвижных художественных выставок. Жизнь в Москве сыграла определяющую роль в работе Сурикова над его наиболее значительными историческими картинами «Утро стрелецкой казни» (1881, ГТГ) и «Боярыня Морозова» (1887, ГТГ). Исторические места Москвы, прежде всего Красная площадь с собором Василия Блаженного и стенами Кремля, где «вдруг в воображении вспыхнула сцена стрелецкой казни, да так ярко, что сердце забилось», в творческих замыслах Сурикова органично соединились с теми народными образами и типами, которые он наблюдал в Сибири, сохранявшей сильные традиции старого русского уклада. Воспринимая архитектурные памятники как живых свидетелей минувшего, Суриков раскрывает их тесную связь с судьбами народа. Собор Василия Блаженного, особенно впечатливший Сурикова, в «Утре стрелецкой казни» предстает в своей самобытной живописной красоте и превращается в образную метафору всей допетровской Руси; он противопоставлен неприступной мощи Кремлевских стен, олицетворяющих новое государственное начало; в их изображении Суриков намеренно усиливает черты регулярности, дважды повторив строгий силуэт Сенатской башни, реконструирует с помощью гравюр их облик до уничтожения рвов у Кремля в конце 18 в. Стремясь к исторической убедительности, Суриков много работал над эскизами костюмов в Оружейной палате. Одним из наиболее крупных художественных завоеваний Сурикова стало введение в исторические картины 1880-х гг. городского пейзажа, передающего характерные приметы и реальное ощущение московской поздней осени (в »Утре стрелецкой казни») или холодного зимнего дня (в »Боярыне Морозовой»), позволяющего лучше понять настроения изображенных на картинах людей. Суриков писал многочисленные подготовительные этюды на открытом воздухе, изучал живописные эффекты освещения («Московский дом с фонарем и деревьями», 1880, собрание семьи художника; «Московский дворик», ГТГ; «Зубовский бульвар зимой», ГТГ, – вид из квартиры художника на Зубовском бульваре; «Зима в Москве», 1884–85, ГТГ, – вид из квартиры художника на Долгоруковской улице, и др.). Помещая в предварительных композиционных вариантах «Боярыни Морозовой» действие внутри Кремля, у Чудова монастыря, Суриков впоследствии отказывается от его конкретной локализации, создает поразительный, пластически осязательный, обобщенный и очень типичный облик заснеженной ул. с ц.ю Николы на Долгоруковской улице. Суриков возвращается к исторической теме в нач. 1890-х гг., пережив тяжелый душевный кризис, связанный со смертью жены («Покорение Сибири Ермаком», 1895, «Переход Суворова через Альпы», 1899, «Степан Разин», начата в 1910, все – в ГРМ). В ходе работы над картиной «Утро стрелецкой казни» Суриков сблизился с И. Забелиным, Л. Толстым, И. Репиным, поддерживал тесные дружеские отношения с членами художественного кружка С. Мамонтова, особенно с В. Поленовым и Е. Поленовой. Художественные и особенно колористические достижения Сурикова, его новаторский подход к решению исторической картины составили целый этап в развитии московской школы живописи.
«Краснояры сердцем яры», - любил повторять В. И. Суриков (1848-1916) народную поговорку про свой родной город Красноярск, основанный его предками - казаками, пришедшими в Сибирь с Ермаком. Но творческая «ярость» этого великого мастера запылала со всей силой лишь при встрече с Москвой. «Приехавши в Москву, попал в центр русской народной жизни, - я сразу стал на свой путь», - писал Суриков в 1909 г. Москва стала для него неисчерпаемым кладезем впечатлений. Бывая в Кремле и на Красной пл., бродя по запушенным снегом переулкам, художник стремился постичь в старине живой трепет прошедшей жизни, понять исторические события и человеческие судьбы. Древняя русская столица помогла раскрытию гениального дарования художника. «Я как в Москву приехал, - рассказывал он, - прямо спасен был. Старые дрожжи, как Толстой говорил, поднялись... решил «Стрельцов» писать. Задумал я их, еще когда в Петербург из Сибири ехал. Тогда еще красоту Москвы увидал. Памятники, пл. - они мне дали ту обстановку, в которой я мог поместить свои сибирские впечатления. Я на памятники как на живых людей смотрел, - расспрашивал их: «Вы видели, вы слышали - вы свидетели»... Стены я допрашивал, а не книги». В июне 1877 г. Суриков поселился в доме № 1 на Пречистенке, в конце ноября переехал в дом № 6 по Остоженке, а в декабре 1878 г. он живет уже на Плющихе (дом находился перед нынешним зданием № 17-19). Первый эт. дома был низкий, каменный, а верх - деревянный, высокий, с большими окнами, дававшими много света. Это, очевидно, и привлекло художника. Здесь он писал «Утро стрелецкой казни», которое заканчивал уже на Зубовском бульваре (дом стоял в конце бул., замыкая его у Зубовской пл.). В первые же годы в Москве Суриков довольно близко сходится с Л. Н. Толстым и И. Е. Репиным, которые нередко посещали его. «С Суриковым мне всегда было интересно и весело, - вспоминает И. Е. Репин. - Он горячо любил искусство, вечно горел им, и этот огонь грел кругом его и холодную квартирушку и пустые его комнаты, в которых, бывало: сундук, два сломанных стула, вечно с продырявленными соломенными местами для сиденья, и валяющаяся на полу палитра, маленькая, весьма скупо замаранная масляными красочками... Нельзя было поверить, что в этой бедной квартирке писались такие глубокие по полноте замыслов картины». Об условиях, в которых художник трудился над «Утром стрелецкой казни», рассказывает и другой современник художника. «Картина стояла чуть ли не диагонально поперек комнаты, и, чтобы видеть картину в целом, Суриков принужден был смотреть на нее искоса из другой, темной комнаты». «Утро стрелецкой казни» было окончено к весне 1881 г. и выставлено на IX передвижной выставке в Петербурге. «Картина Сурикова делает впечатление неотразимое, глубокое на всех, - писал И. Е. Репин П. М. Третьякову, - ...она - наша гордость на этой выставке... Могучая картина!». В доме на Зубовском бульваре Суриков работал и над картиной «Меншиков в Березове» (1881-1883 гг.). Как рассказывает художник, все лица в этой картине были взяты с натуры. Старшую дочь ссыльного вельможи он писал со своей жены - Е. А. Шаре, внучки декабриста П. Н. Свистунова. Особенно трудно давался суровый облик самого Меншикова. «А потом нашел... учителя-старика Невенгловского (перед своей отставкой в конце 1860-х годов О. И. Невенгловский жил в доме № 9 по Большому Власьевскому переулку); он мне позировал. Раз по Пречистенскому бульвару идет, вижу, Меншиков. Я за ним: квартиру запомнить. Учителем был математики... В отставке. В первый раз и не пустил меня совсем». «В погоне за натурой, - вспоминает передвижник Я. Д. Минченков, - В. И. Суриков стремился вперед неотступно, как охотник за дичью, и ничто не останавливало его на пути. Если натура подходила к его картине, он считал ее чуть ли не своей собственностью». Картина «Меншиков в Березове» была показана в 1883 г. на XI передвижной выставке. «Мы с великим увлечением говорили о ней, восхищались ее дивным тоном, - рассказывал впоследствии М. В. Нестеров, - ...все, все нас восхищало...». В 1884 г. Суриков поселился в доме № 18 по Долгоруковской (Новослободской) улице и жил здесь до весны 1887 г. В этом доме была написана «Боярыня Морозова», первый эскиз к которой художник сделал еще в 1881 г. Работал Суриков в очень трудных условиях, и лишь огромное дарование помогало их преодолевать. Посещавший художника известный декоратор А. Я. Головин отмечает, что «его скромная мастерская на Долгоруковской улице была недостаточно светла и недостаточно просторна для работы над большими полотнами... Василий Иванович занимал две небольшие квартиры, расположенные рядом, и когда писал свою «Боярыню Морозову», он поставил огромное полотно на площадке и передвигал его то в одну дверь, то в другую, по мере хода работы». Не останавливаясь на историческом содержании картины, хочется отметить, что в ней поразительно передана студеная московская зима с рыхлым мерцающим снегом и прозрачным до голубизны воздухом. «На снегу писать - все иное получается, - говорил художник, - ...на снегу все пропитано светом... Все с натуры писал: и сани, и дровни... Мы на Долгоруковской жили... Там в переулке всегда были глубокие сугробы, и ухабы, и розвальней много. Я все за розвальнями ходил, смотрел, как они след оставляют... Как снег глубокий выпадет, попросишь на дворе на розвальнях проехать, чтобы снег развалило, а потом начнешь колею писать... И переулки все искал, смотрел; и крыши, где высокие. А ц.-то в глубине картины - это Николы, что на Долгоруковской». «Боярыня Морозова» была выставлена в 1887 г. на XV передвижной выставке. Увидев картину, В. В. Стасов писал брату: «Суриков - просто гениальный человек... Я весь день под таким впечатлением от этой картины, что просто сам себя не помню. Тут и трагедия, и комедия, и глубина истории, какой ни один наш живописец никогда не трогал. Ему равны только «Борис Годунов», «Хованщина» и «Князь Игорь»«. В нач. октября 1887 г. художник переехал на Смоленский бульвар. Здесь Суриков пережил тяжелое горе - 8 апреля 1888 г. умерла его жена. Сломленный утратой, он в мае 1889 г. уехал к близким в Красноярск. Родные сибирские места восстановили творческие силы художника. Во время этой поездки была написана картина о боевой казачьей игре - «Взятие снежного городка» (1891 г.) и возник замысел монументальной картины-эпопеи «Покорение Сибири Ермаком». Вернувшись осенью 1890 г. в Москву, Суриков поселился в Большом Палашевском переулке, 5, (дом не сохранился); к весне 1891 г. переехал на Долгоруковскую ул., 17, (дом не сохранился), а в конце этого же года дважды сменил квартиру: Цветной бульвар, 34, и вновь - дом № 18 по Долгоруковской улице. В январе 1892 г. Суриков поселился в доме на Тверской (занимал часть большого здания № 15 на углу правой стороны ул. Станиславского и ул. Тверской). С осени 1893 г. до весны 1896 г. художник вновь жил в доме № 18 по Долгоруковской улице, а затем, вплоть до конца 1900-х голов, снимал квартиру в уже упомянутом доме на Тверской. За эти годы Суриков написал три эпических полотна: «Покорение Сибири Ермаком» (1891-1895 гг.), «Переход Суворова через Альпы» (1896-1899 гг.) и «Степан Разин» (1900-1907 гг.). Тема последнего произведения долгие годы волновала Сурикова. Исследователи творчества художника установили, что в образе Степана Разина отразились некоторые черты облика Сурикова. Художник снимался в костюме и позе Разина, а затем пользовался этими снимками при создании образа народного вождя. Все перечисленные картины писались в Историческом музее (Красная пл., 1/2). «Степан Разин» был последним большим полотном Сурикова. После его окончания он писал портреты, работал акварелью. В 1910-е годы Суриков обычно проводил зиму в номерах «Княжего двора», иногда жил у своего зятя художника П. П. Кончаловского (Б. Садовая ул., 10, во дворе). Последняя его квартира была в гостинице «Дрезден» на Тверской дом №6, (перестроен), где он скончался от тяжелого заболевания сердца.
Имя Сурикова носит эта улица (с 1928) и Московский художественный институт. На доме, где жил и работал Суриков (Малый Знаменский переулок, 1), – мемориальная доска.
«Краснояры сердцем яры», - любил повторять В. И. Суриков (1848-1916) народную поговорку про свой родной город Красноярск, основанный его предками - казаками, пришедшими в Сибирь с Ермаком. Но творческая «ярость» этого великого мастера запылала со всей силой лишь при встрече с Москвой. «Приехавши в Москву, попал в центр русской народной жизни, - я сразу стал на свой путь», - писал Суриков в 1909 г. Москва стала для него неисчерпаемым кладезем впечатлений. Бывая в Кремле и на Красной пл., бродя по запушенным снегом переулкам, художник стремился постичь в старине живой трепет прошедшей жизни, понять исторические события и человеческие судьбы. Древняя русская столица помогла раскрытию гениального дарования художника. «Я как в Москву приехал, - рассказывал он, - прямо спасен был. Старые дрожжи, как Толстой говорил, поднялись... решил «Стрельцов» писать. Задумал я их, еще когда в Петербург из Сибири ехал. Тогда еще красоту Москвы увидал. Памятники, пл. - они мне дали ту обстановку, в которой я мог поместить свои сибирские впечатления. Я на памятники как на живых людей смотрел, - расспрашивал их: «Вы видели, вы слышали - вы свидетели»... Стены я допрашивал, а не книги». В июне 1877 г. Суриков поселился в доме № 1 на Пречистенке, в конце ноября переехал в дом № 6 по Остоженке, а в декабре 1878 г. он живет уже на Плющихе (дом находился перед нынешним зданием № 17-19). Первый эт. дома был низкий, каменный, а верх - деревянный, высокий, с большими окнами, дававшими много света. Это, очевидно, и привлекло художника. Здесь он писал «Утро стрелецкой казни», которое заканчивал уже на Зубовском бульваре (дом стоял в конце бул., замыкая его у Зубовской пл.). В первые же годы в Москве Суриков довольно близко сходится с Л. Н. Толстым и И. Е. Репиным, которые нередко посещали его. «С Суриковым мне всегда было интересно и весело, - вспоминает И. Е. Репин. - Он горячо любил искусство, вечно горел им, и этот огонь грел кругом его и холодную квартирушку и пустые его комнаты, в которых, бывало: сундук, два сломанных стула, вечно с продырявленными соломенными местами для сиденья, и валяющаяся на полу палитра, маленькая, весьма скупо замаранная масляными красочками... Нельзя было поверить, что в этой бедной квартирке писались такие глубокие по полноте замыслов картины». Об условиях, в которых художник трудился над «Утром стрелецкой казни», рассказывает и другой современник художника. «Картина стояла чуть ли не диагонально поперек комнаты, и, чтобы видеть картину в целом, Суриков принужден был смотреть на нее искоса из другой, темной комнаты». «Утро стрелецкой казни» было окончено к весне 1881 г. и выставлено на IX передвижной выставке в Петербурге. «Картина Сурикова делает впечатление неотразимое, глубокое на всех, - писал И. Е. Репин П. М. Третьякову, - ...она - наша гордость на этой выставке... Могучая картина!». В доме на Зубовском бульваре Суриков работал и над картиной «Меншиков в Березове» (1881-1883 гг.). Как рассказывает художник, все лица в этой картине были взяты с натуры. Старшую дочь ссыльного вельможи он писал со своей жены - Е. А. Шаре, внучки декабриста П. Н. Свистунова. Особенно трудно давался суровый облик самого Меншикова. «А потом нашел... учителя-старика Невенгловского (перед своей отставкой в конце 1860-х годов О. И. Невенгловский жил в доме № 9 по Большому Власьевскому переулку); он мне позировал. Раз по Пречистенскому бульвару идет, вижу, Меншиков. Я за ним: квартиру запомнить. Учителем был математики... В отставке. В первый раз и не пустил меня совсем». «В погоне за натурой, - вспоминает передвижник Я. Д. Минченков, - В. И. Суриков стремился вперед неотступно, как охотник за дичью, и ничто не останавливало его на пути. Если натура подходила к его картине, он считал ее чуть ли не своей собственностью». Картина «Меншиков в Березове» была показана в 1883 г. на XI передвижной выставке. «Мы с великим увлечением говорили о ней, восхищались ее дивным тоном, - рассказывал впоследствии М. В. Нестеров, - ...все, все нас восхищало...». В 1884 г. Суриков поселился в доме № 18 по Долгоруковской (Новослободской) улице и жил здесь до весны 1887 г. В этом доме была написана «Боярыня Морозова», первый эскиз к которой художник сделал еще в 1881 г. Работал Суриков в очень трудных условиях, и лишь огромное дарование помогало их преодолевать. Посещавший художника известный декоратор А. Я. Головин отмечает, что «его скромная мастерская на Долгоруковской улице была недостаточно светла и недостаточно просторна для работы над большими полотнами... Василий Иванович занимал две небольшие квартиры, расположенные рядом, и когда писал свою «Боярыню Морозову», он поставил огромное полотно на площадке и передвигал его то в одну дверь, то в другую, по мере хода работы». Не останавливаясь на историческом содержании картины, хочется отметить, что в ней поразительно передана студеная московская зима с рыхлым мерцающим снегом и прозрачным до голубизны воздухом. «На снегу писать - все иное получается, - говорил художник, - ...на снегу все пропитано светом... Все с натуры писал: и сани, и дровни... Мы на Долгоруковской жили... Там в переулке всегда были глубокие сугробы, и ухабы, и розвальней много. Я все за розвальнями ходил, смотрел, как они след оставляют... Как снег глубокий выпадет, попросишь на дворе на розвальнях проехать, чтобы снег развалило, а потом начнешь колею писать... И переулки все искал, смотрел; и крыши, где высокие. А ц.-то в глубине картины - это Николы, что на Долгоруковской». «Боярыня Морозова» была выставлена в 1887 г. на XV передвижной выставке. Увидев картину, В. В. Стасов писал брату: «Суриков - просто гениальный человек... Я весь день под таким впечатлением от этой картины, что просто сам себя не помню. Тут и трагедия, и комедия, и глубина истории, какой ни один наш живописец никогда не трогал. Ему равны только «Борис Годунов», «Хованщина» и «Князь Игорь»«. В нач. октября 1887 г. художник переехал на Смоленский бульвар. Здесь Суриков пережил тяжелое горе - 8 апреля 1888 г. умерла его жена. Сломленный утратой, он в мае 1889 г. уехал к близким в Красноярск. Родные сибирские места восстановили творческие силы художника. Во время этой поездки была написана картина о боевой казачьей игре - «Взятие снежного городка» (1891 г.) и возник замысел монументальной картины-эпопеи «Покорение Сибири Ермаком». Вернувшись осенью 1890 г. в Москву, Суриков поселился в Большом Палашевском переулке, 5, (дом не сохранился); к весне 1891 г. переехал на Долгоруковскую ул., 17, (дом не сохранился), а в конце этого же года дважды сменил квартиру: Цветной бульвар, 34, и вновь - дом № 18 по Долгоруковской улице. В январе 1892 г. Суриков поселился в доме на Тверской (занимал часть большого здания № 15 на углу правой стороны ул. Станиславского и ул. Тверской). С осени 1893 г. до весны 1896 г. художник вновь жил в доме № 18 по Долгоруковской улице, а затем, вплоть до конца 1900-х голов, снимал квартиру в уже упомянутом доме на Тверской. За эти годы Суриков написал три эпических полотна: «Покорение Сибири Ермаком» (1891-1895 гг.), «Переход Суворова через Альпы» (1896-1899 гг.) и «Степан Разин» (1900-1907 гг.). Тема последнего произведения долгие годы волновала Сурикова. Исследователи творчества художника установили, что в образе Степана Разина отразились некоторые черты облика Сурикова. Художник снимался в костюме и позе Разина, а затем пользовался этими снимками при создании образа народного вождя. Все перечисленные картины писались в Историческом музее (Красная пл., 1/2). «Степан Разин» был последним большим полотном Сурикова. После его окончания он писал портреты, работал акварелью. В 1910-е годы Суриков обычно проводил зиму в номерах «Княжего двора», иногда жил у своего зятя художника П. П. Кончаловского (Б. Садовая ул., 10, во дворе). Последняя его квартира была в гостинице «Дрезден» на Тверской дом №6, (перестроен), где он скончался от тяжелого заболевания сердца.
Имя Сурикова носит эта улица (с 1928) и Московский художественный институт. На доме, где жил и работал Суриков (Малый Знаменский переулок, 1), – мемориальная доска.
Комментариев нет:
Отправить комментарий