Чаадаев Петр (1794-1856) – философ. Родился в Москве. В 1808–11 годах учился в Московском университете. Был участником Отечественной войны 1812 года и заграничных походов русской армии 1813–14 годов.
Вернувшись в Россию, Чаадаев жил в Москве на ул. Петровка (дом № 13/15, не сохранился), затем во флигеле дома Левашевых на Новой Басманной ул. (дом № 20, ныне на терр. Сада имени Н. Баумана). Во флигеле его дома постоянно бывали деятели науки, писатели, поэты, историки, публицисты (Гоголь, Тютчев, Погодин, Грановский, Герцен и др.). Чаадаев посещал салоны З. Волконской и А. Елагиной. В 1840-х годах вместе с Герценом и Грановским он принимал участие в полемике западников и славянофилов.
Тщеславный, высокомерный и властолюбивый эгоист, склонный к сибаритству. Из-за неудач в построении карьеры и слабого здоровья впал в отчаяние и одинокую угрюмость, но потом решил, что можно властвовать и умами людей и стал философствовать, пытаясь соединить религию и философию (человеческую мудрость) на равноправных началах. Причем в его религии не говорилось вообще ни о грехах, ни о спасении души, ни о таинствах и т. п. То есть он взял от христианства, что хотел, а вернее, что, по его мнению, было нужно для построения Царства Божия на земле (с участием Бога, для чего Он, якобы, и распялся – и будет всем хорошо на земле, будет совершенный социальный строй на земле). Царство Божие Чаадаев видит во внешнем благоустройстве приятной и легкой жизни, одухотворенной присутствием Христа. И это Царство Божие, хотя пока и не во всей полноте, уже есть в Европе. То есть он создал свою религию. И это есть гуманизм (сугубо социальное понимание хр-ва – социально-утопическая доктрина, осн.ная на самоутверждении человека со всеми его хотелками, самообособлении и отвержении Бога и сатанинское своеволие). Причем для исполнения своего идеала Чаадаев готов оправдать любое зло и кровавые жертвы, революции. Причем Чаадаев именно себя считал руководителем всего прогрессивного движения людей к достижению Царство Божие на земле. Не смог повластвовать реально – так хоть ментально.
Жизнь надо сделать легкой и приятной – комфортной, благополучной, потребительской. А нравственность зависит от степени благополучия жизни. Вся история Россия – мрачна – одно варварство, невежество и диктатура и никакого вклада в европейскую культуру. А виной тому – Православная Церковь («неправда и растление греческого православия»). Истинное же христианство Чаадаев отождествлял с католичеством, для которого как раз земной комфорт и прогресс – главное. От Православия же надо просто отказаться.
Единство Церкви Чаадаев мыслит не в стяжании благодати Духа, а в единстве рационалистического начала, сосредоточенного на отыскании некой всемирной идеи (общезначимых исторических законов, долга, справедливости, права, порядка) – земного благополучия. Главным в религии для Чаадаева была не догматика, а обряды, которые, по его мнению, надо строго соблюдать.
Чаадаев все же сумел отказаться от многих своих заблуждений и оклеветания Православной Церкви.
Долг, справедливость, закон и порядок важны, но подчинены благодати, которой человек спасается (спасение – это стремление к жизненным благам при точном соблюдении всех обрядов). Христианство постепенно водворит рай на Земле и всем будет счастье и материальное благополучие (как потребительство). Надо отвергнуть вялое Православие, которое ничего не дало миру, не способствовало прогрессу чел. разума и есть тормоз и мрак. Плоды Православия – не наука и благоустроенная жизнь, а скромность ума, бескорыстие сердца, терпение, надежда, самоотвержение. Поэтому надо следовать Европе и католичеству. Главное – не догмат, а обряд. В обрядах – истина и животворная сила. Поэтому их надо строго соблюдать, чтобы сохранить религиозное чувство.
Впоследствии отказался от многих своих взглядов, в том числе на выпады в адрес Православной Церкви. Он назвал ее героической, смиренной, которая одна утешает «за пустоты наших летописей», с которой связаны все героические поступки и самоотвержение наших отцов. Она – автор каждой прекрасной страницы нашей истории. Надо учиться на ошибках Запада и избегать их.
Вернувшись в Россию, Чаадаев жил в Москве на ул. Петровка (дом № 13/15, не сохранился), затем во флигеле дома Левашевых на Новой Басманной ул. (дом № 20, ныне на терр. Сада имени Н. Баумана). Во флигеле его дома постоянно бывали деятели науки, писатели, поэты, историки, публицисты (Гоголь, Тютчев, Погодин, Грановский, Герцен и др.). Чаадаев посещал салоны З. Волконской и А. Елагиной. В 1840-х годах вместе с Герценом и Грановским он принимал участие в полемике западников и славянофилов.
Мировоззрение:
Жизнь надо сделать легкой и приятной – комфортной, благополучной, потребительской. А нравственность зависит от степени благополучия жизни. Вся история Россия – мрачна – одно варварство, невежество и диктатура и никакого вклада в европейскую культуру. А виной тому – Православная Церковь («неправда и растление греческого православия»). Истинное же христианство Чаадаев отождествлял с католичеством, для которого как раз земной комфорт и прогресс – главное. От Православия же надо просто отказаться.
Единство Церкви Чаадаев мыслит не в стяжании благодати Духа, а в единстве рационалистического начала, сосредоточенного на отыскании некой всемирной идеи (общезначимых исторических законов, долга, справедливости, права, порядка) – земного благополучия. Главным в религии для Чаадаева была не догматика, а обряды, которые, по его мнению, надо строго соблюдать.
Чаадаев все же сумел отказаться от многих своих заблуждений и оклеветания Православной Церкви.
Долг, справедливость, закон и порядок важны, но подчинены благодати, которой человек спасается (спасение – это стремление к жизненным благам при точном соблюдении всех обрядов). Христианство постепенно водворит рай на Земле и всем будет счастье и материальное благополучие (как потребительство). Надо отвергнуть вялое Православие, которое ничего не дало миру, не способствовало прогрессу чел. разума и есть тормоз и мрак. Плоды Православия – не наука и благоустроенная жизнь, а скромность ума, бескорыстие сердца, терпение, надежда, самоотвержение. Поэтому надо следовать Европе и католичеству. Главное – не догмат, а обряд. В обрядах – истина и животворная сила. Поэтому их надо строго соблюдать, чтобы сохранить религиозное чувство.
Впоследствии отказался от многих своих взглядов, в том числе на выпады в адрес Православной Церкви. Он назвал ее героической, смиренной, которая одна утешает «за пустоты наших летописей», с которой связаны все героические поступки и самоотвержение наших отцов. Она – автор каждой прекрасной страницы нашей истории. Надо учиться на ошибках Запада и избегать их.
Комментариев нет:
Отправить комментарий