Верещагин Василий (1842, Череповец Новгородской губернии ‒ 1904, Порт-Артур) учился в петербургской АХ (1860‒63) у А. Маркова, Ф. Моллера, А. Бейдемана, в мастерской Жерома в Париже (1864‒1865). Много путешествовал по России и странам Европы, по Сирии, Палестине, Индии, Японии, США. Участвовал в завоевании Средней Азии, в русско-турецкой (1877‒78) и русско-японской (1904‒05) войнах. Картины писал, главным образом, на основе зарисовок с натуры, выполненных во время событий, участником которых был он сам, либо во время путешествий. Стремясь отобразить исторические события, В. объединял свои картины в тематические серии («Туркестанская» серия 1871‒74, «Балканская» серия 1877‒78 и 1880-е, серия на тему Отечественной войны 1812 (1887‒1904) и др.). Был близок к передвижникам. В его работах впервые в русском батальном жанре романтическое изображение военной схватки уступило место глубоким размышлениям о войне, в результате чего в трактовке В. батальный жанр превратился в батально-исторический. Отказавшись от ложной героизации, условности и парадности академической батальной живописи, В. с драматизмом показывал кровавые будни войны, несущей страдания народам («После неудачи (Побежденные)»; «После атаки. Перевязочный пункт под Плевной»). В. неоднократно шел на опасные боевые операции. Критиковал захватнические войны. Показал в картинах солдат как главную силу военных событий, солдатские мужество и тяжелый труд (триптих «На Шипке все спокойно!», 1878‒79). Выступая против завоевательных войн («Апофеоз войны», 1871‒72), обличая феодальное варварство, религиозный фанатизм («Торжествуют», 1872), колониализм («Подавление индийского восстания англичанами», ок. 1884), В. показывал мужество и нравственную силу народа, сражающегося с захватчиками (картина из серии об Отечественной войне 1812 «Не замай ‒ дай подойти!», 1887‒95). Много работал в области этнографически-бытовой и пейзажной живописи («Всадник-воин в Джайпуре», после 1874‒76; «Зырянин», 1893‒94; «В горах Алатау», 1869‒70, «Мавзолей Тадж-Махал в Агре», 1874‒76). В произведениях В. документальная точность изображения сочетается с тщательно разработанной композицией, точным рисунком, яркой красочностью. Условные приемы академической живописи уступали место поискам правдивого изображения предметного мира в условиях естественной световоздушной среды: «Передо мной, как перед художником, Война, и ее я бью, сколько у меня есть сил; сильны ли, действительны ли мои удары - это другой вопрос (вопрос моего таланта), но я бью с размаха и без пощады». Художник участвовал в нескольких войнах, нередко писал свои этюды под пулями, отказывался от наград. Скульптор И. Гинцбург: «Никогда я не видел человека, в наружности которого отражались бы так полно его характер и его жизнь. Эта осанка, вся эта крепкая, величественная фигура, со всегда гордо поднятой головой, выражали энергию, силу воли и решимость. Это была наружность железного человека».
Лишь в конце жизни, в 1892, В. поселился в М., но он был связан с ней и раньше. На моск. выставках неоднократно демонстрировались работы худож¬ника. В его картине «Вид на Кремль» запечатлены ее древние памятники. В 1883 В. устроил в М. персональную выставку в залах Немецкого клуба на Софийке (Пушечная ул., 9). Сам художник в эти дни жил в доме № 12 по Рождественке, на углу Варсонофьевского пер. На выставке были показаны картины о русско-турецкой войне 1877-1878 и из индийской жизни. Ежедневно выставку посещало до 2 500 чел., что свидетельствовало о громадной популярности художника. Переехав в М., чтобы работать над циклом картин об Отечественной войне 1812 г., В. поселился в Кокоревском подворье: «задумав написать Наполеона, я выбрал именно Москву, потому что здесь завязан был узел нашествия на Россию двунадесяти языков, здесь разыгралась самая страшная картина великой трагедии двенадцатого года. Я чувствовал необходимость бывать возможно чаще в стенах Кремля для того, чтобы восстановлять себе картину на шествия, чтобы проникнуться тем чувством, которое дало бы мне возможность сказать правду о данном событии, правду, не прикрашенную, но такую, которая действовала бы неотразимо на чувство русского человека». Работе над этим циклом предшествовало изуче¬ние эпохи, материалов, изображений участников событий, обмундирования и оружия. В. пользовался также богатейшим собранием предметов старины коллекционера П. Щукина (Пречистенка, 13, дом не сохранился; с 1893 – М. Грузинская ул., 15), много раз выезжал на Бородинское поле. 10 ноября 1895 г. в залах Исторического музея открылась вторая персональная выставка произведений В. в М. Ее основными экспонатами были картины на темы Отечественной войны 1812. Их суровая правда, отсутствие театральной батальности вызвали симпатии общества. В. писал эпопею много лет, хотя недостаток средств помешал ему осуществить ее полностью. Почти вся работа над этими произведениями проходила в его доме в Верхних Котлах, который был построен в 1892. В. жил уединенно, всецело подчиняя свою жизнь взыскательному труду. «Работаю в году 365 дней... - говорил он одному из журналистов. - Я решительно не человек, когда не могу добиться того, чего хочу: не ем, не сплю... Принявшись за картину, я не отрываюсь от нее, пока не окончу». Художник предъявлял к себе огромные требования. Обстановка дома была сурова и скромна. «Дом одиноко стоял на высоком холме, открытый веем ветрам, - вспоминает скульптор И. Гинцбург, - высокий, деревянный, построенный в русском стиле... я очутился здесь в помещении, похожем на огромный бревенчатый сарай: ни материи, ни обои не закрывали бревенчатого сруба и торчавшей между ними пакли... мне стало понятно, почему Верещагин так мало придавал значения различным житейским мелочам и треволнениям и внешней обстановке жизни вообще. Ибо все свои силы и весь свой талант он отдал искусству оно освещало его жизнь и было его путеводной звездой». Начавшаяся в 1904 война с Японией застала В. в М. Несмотря на 62-летний возраст, он выехал на Дальний Восток. Погиб при взрыве броненосца «Петропавловск» вместе с адмиралом С. Макаровым. Время не сохранило дом в Котлах. Он сгорел через несколько лет после смерти художника.
Стремясь пропагандировать своими произведениями антимилитаристские идеи, В. устраивал выставки своих картин в городах Европы и Америки. В. выступал и как писатель-публицист. Произведения В. пользовались громадной популярностью у широких масс в России и за рубежом. В. Стасов видел в художнике «Льва Толстого русских войн в картинах живописи». Верещагин был горячим патриотом. «Я должен делать как русский», - писал он Стасову.
Атеист. Но отвергая библейские чудеса, художник считал, что в основу евангельских сюжетов были положены реальные исторические факты и жизнеописания реальных лиц. Он видел во Христе одного из реально существовавших исторических деятелей, пострадавшего за свой народ. При этом он не верил в божественное вмешательство и поэтому давал свое, материалистическое объяснение библейским событиям. Его больше привлекала библейская археология, поэтому, он съездил в Палестину и прошелся по библейским местам, но культовые сооружения его мало интересовали. При отрицательном отношении к религии В. интересовался жизнью монахов-отшельников, обитавших в землянках на берегу реки Иордан, а также раввинов. Он увидел соперничество между церковниками разных направлений за расширение сферы влияния с помощью денег, что развращало местное население. В воспоминаниях В. отмечал, что католики действовали на Ближнем Востоке более гибко, а поэтому и более успешно, чем православные. Кроме денег, церковной пышности и слова проповедника привлечению паствы способствовали и школы, приюты, больницы. Гибкость выражалась и в национальной терпимости, а греческое духовенство относилось с недоверием к единоверцам других национальностей, даже к русским священнослужителям. Художник приводит случаи сильного корыстолюбия и жадности греческого православного духовенства. После этой поездки В. написал много картин на евангельские темы, но понимал их чисто приземленно, исторически и материалистически, будучи атеистом. В трактовке В. Христос не Богочеловек, а простой смертный, один из сыновей Иосифа-плотника. И никакого чуда с Ним не могло произойти. В частности, Он не мог и воскреснуть, а просто измученный жестокими пытками, впал в забытье и проснулся потом. Он отвергал каноны ц., состоявшей на службе у самодержавия, религиозное ханжество, осуждал фанатизм церковников, насаждавших невежество и мракобесие.
В Москве:
Лишь в конце жизни, в 1892, В. поселился в М., но он был связан с ней и раньше. На моск. выставках неоднократно демонстрировались работы худож¬ника. В его картине «Вид на Кремль» запечатлены ее древние памятники. В 1883 В. устроил в М. персональную выставку в залах Немецкого клуба на Софийке (Пушечная ул., 9). Сам художник в эти дни жил в доме № 12 по Рождественке, на углу Варсонофьевского пер. На выставке были показаны картины о русско-турецкой войне 1877-1878 и из индийской жизни. Ежедневно выставку посещало до 2 500 чел., что свидетельствовало о громадной популярности художника. Переехав в М., чтобы работать над циклом картин об Отечественной войне 1812 г., В. поселился в Кокоревском подворье: «задумав написать Наполеона, я выбрал именно Москву, потому что здесь завязан был узел нашествия на Россию двунадесяти языков, здесь разыгралась самая страшная картина великой трагедии двенадцатого года. Я чувствовал необходимость бывать возможно чаще в стенах Кремля для того, чтобы восстановлять себе картину на шествия, чтобы проникнуться тем чувством, которое дало бы мне возможность сказать правду о данном событии, правду, не прикрашенную, но такую, которая действовала бы неотразимо на чувство русского человека». Работе над этим циклом предшествовало изуче¬ние эпохи, материалов, изображений участников событий, обмундирования и оружия. В. пользовался также богатейшим собранием предметов старины коллекционера П. Щукина (Пречистенка, 13, дом не сохранился; с 1893 – М. Грузинская ул., 15), много раз выезжал на Бородинское поле. 10 ноября 1895 г. в залах Исторического музея открылась вторая персональная выставка произведений В. в М. Ее основными экспонатами были картины на темы Отечественной войны 1812. Их суровая правда, отсутствие театральной батальности вызвали симпатии общества. В. писал эпопею много лет, хотя недостаток средств помешал ему осуществить ее полностью. Почти вся работа над этими произведениями проходила в его доме в Верхних Котлах, который был построен в 1892. В. жил уединенно, всецело подчиняя свою жизнь взыскательному труду. «Работаю в году 365 дней... - говорил он одному из журналистов. - Я решительно не человек, когда не могу добиться того, чего хочу: не ем, не сплю... Принявшись за картину, я не отрываюсь от нее, пока не окончу». Художник предъявлял к себе огромные требования. Обстановка дома была сурова и скромна. «Дом одиноко стоял на высоком холме, открытый веем ветрам, - вспоминает скульптор И. Гинцбург, - высокий, деревянный, построенный в русском стиле... я очутился здесь в помещении, похожем на огромный бревенчатый сарай: ни материи, ни обои не закрывали бревенчатого сруба и торчавшей между ними пакли... мне стало понятно, почему Верещагин так мало придавал значения различным житейским мелочам и треволнениям и внешней обстановке жизни вообще. Ибо все свои силы и весь свой талант он отдал искусству оно освещало его жизнь и было его путеводной звездой». Начавшаяся в 1904 война с Японией застала В. в М. Несмотря на 62-летний возраст, он выехал на Дальний Восток. Погиб при взрыве броненосца «Петропавловск» вместе с адмиралом С. Макаровым. Время не сохранило дом в Котлах. Он сгорел через несколько лет после смерти художника.
Творчество:
Стремясь пропагандировать своими произведениями антимилитаристские идеи, В. устраивал выставки своих картин в городах Европы и Америки. В. выступал и как писатель-публицист. Произведения В. пользовались громадной популярностью у широких масс в России и за рубежом. В. Стасов видел в художнике «Льва Толстого русских войн в картинах живописи». Верещагин был горячим патриотом. «Я должен делать как русский», - писал он Стасову.
Мировоззрение:
Атеист. Но отвергая библейские чудеса, художник считал, что в основу евангельских сюжетов были положены реальные исторические факты и жизнеописания реальных лиц. Он видел во Христе одного из реально существовавших исторических деятелей, пострадавшего за свой народ. При этом он не верил в божественное вмешательство и поэтому давал свое, материалистическое объяснение библейским событиям. Его больше привлекала библейская археология, поэтому, он съездил в Палестину и прошелся по библейским местам, но культовые сооружения его мало интересовали. При отрицательном отношении к религии В. интересовался жизнью монахов-отшельников, обитавших в землянках на берегу реки Иордан, а также раввинов. Он увидел соперничество между церковниками разных направлений за расширение сферы влияния с помощью денег, что развращало местное население. В воспоминаниях В. отмечал, что католики действовали на Ближнем Востоке более гибко, а поэтому и более успешно, чем православные. Кроме денег, церковной пышности и слова проповедника привлечению паствы способствовали и школы, приюты, больницы. Гибкость выражалась и в национальной терпимости, а греческое духовенство относилось с недоверием к единоверцам других национальностей, даже к русским священнослужителям. Художник приводит случаи сильного корыстолюбия и жадности греческого православного духовенства. После этой поездки В. написал много картин на евангельские темы, но понимал их чисто приземленно, исторически и материалистически, будучи атеистом. В трактовке В. Христос не Богочеловек, а простой смертный, один из сыновей Иосифа-плотника. И никакого чуда с Ним не могло произойти. В частности, Он не мог и воскреснуть, а просто измученный жестокими пытками, впал в забытье и проснулся потом. Он отвергал каноны ц., состоявшей на службе у самодержавия, религиозное ханжество, осуждал фанатизм церковников, насаждавших невежество и мракобесие.
Комментариев нет:
Отправить комментарий