Карамзин Николай (1766, с. Михайловка Оренбургской обл. ‒ 1826, Петербург) – писатель, публицист и историк. Сын помещика Симбирской губернии. Образование получил дома, затем в Москве ‒ в частном пансионе (до 1783); посещал также лекции в Московском университете. Сблизился с масонами из окружения Н. И. Новикова Для формирования мировоззрения и литературных взглядов К. показателен его интерес к философии Просвещения, к творчеству английских и немецких писателей-сентименталистов. В журнале Новикова «Детское чтение для сердца и разума» опубликованы многочисленные переводы К. и его оригинальная повесть «Евгений и Юлия» (1789). В 1789 К. порвал с масонами. Совершил путешествие по Западной Европе. Вернувшись в Россию, издавал «Московский журнал» (1791‒92), в котором опубликовал и свои художественные произведения (основная часть «Писем русского путешественника», повести «Лиодор», «Бедная Лиза.», «Наталья, боярская дочь», стихотворения «Поэзия», «К Милости» и др.). Журнал, печатавший также критические статьи и рецензии К. на литературные и театральные темы, пропагандировал эстетическую программу русского сентиментализма. К Великой французской революции К. отнесся с пристальным вниманием. Период якобинской диктатуры (1793‒94) вызвал у него настроение разочарованности. Позже К. в целом положительно относился к буржуазному правопорядку, который был сохранен и упрочен Наполеоном I. После вынужденного почти полного молчания в царствование Павла I К. вновь выступил как публицист, обосновывая в своем журнале «Вестник Европы» программу умеренного консерватизма. В этом же журнале была опубликована его историческая повесть «Марфа Посадница, или Покорение Новгорода» (1803), утверждавшая неизбежность победы самодержавия над вольным городом. Литературная деятельность К., признанного главы рус. сентиментализма, сыграла большую роль в разработке рус. литературой проблемы личности, в совершенствовании художественных средств изображения внутреннего мира человека, в развитии русского литературного языка. Ранняя проза К. оказала влияние на творчество В. А. Жуковского, К. Н. Батюшкова, молодого А. С. Пушкина. С середины 1790-х гг. определился интерес К. к проблемам истории. Он оставляет художественную литературу и работает главным образом над «Историей государства Российского» (т. 1‒8, 1816‒17; т. 9, 1821; т. 10‒11, 1824; т. 12, 1829; переизд. неоднократно), которая стала не только значительным историческим трудом, но и крупным явлением рус. художественной прозы, послужила основным источником для пушкинского «Бориса Годунова» и рус. исторической драматургии 1830-х гг.
Исторические взгляды К. вытекали из рационалистического представления о ходе общественного развития: история человечества есть история всемирного прогресса, основу которого составляет борьба разума с заблуждением, просвещения ‒ с невежеством. Решающую роль в истории, по К., играют великие люди. Все усилия К. употреблял на раскрытие идейных и моральных мотивировок действий исторических личностей. Психологический анализ является для него основным приемом объяснения исторических событий. К. видел в истории науку, призванную наставлять людей в их общественной деятельности. К. защищал незыблемость самодержавия и необходимость сохранения крепостных отношений, осудил восстание декабристов и одобрил расправу над ними. В «Записке о древней и новой России» (1811) выступил с резкой критикой проектов государственных преобразований М. М. Сперанского К. ‒ сторонник норманской теории происхождения Русского государства. Периодизация русской истории К. очень близка к периодизации В. Н. Татищева и М. М. Щербатова Все они отождествляют историю страны с историей государства, а историю государства ‒ с историей самодержавия. Однако К. внес много нового как в понимание общего хода рус. истории, так и в оценки отдельных исторических событий. В отличие от Татищева и Щербатова, видевших в удельной системе только движение назад и результат неразумной политики великих князей, деливших государство между сыновьями, К. считал, что удельная система была феодальной и «сообразна с обстоятельствами и духом времени» и что она была свойственна всем странам Западной Европы. Образование единого государства при Иване III он рассматривал как процесс, аналогичный (и единовременный) процессу образования крупных централизованных государств в Западной Европе. К. не удовлетворялся чисто рационалистическим объяснением исторических событий и в ряде случаев использовал так называемый прагматический взгляд на историю и историко-сравнительный метод, что ставило К. на уровень передовой исторической науки того времени. Он впервые использовал большое число исторических документов, в том числе Троицкую, Лаврентьевскую, Ипатьевскую летописи, Двинские грамоты, Судебники, свидетельства иностранцев и прочие. Извлечения из документов К. поместил в пространных примечаниях к своей «Истории», которые долгое время играли роль своеобразного архива. Однако в тексте «Истории» К. нередко отходил от источника или отдавал предпочтение менее достоверному источнику в угоду своим политическим целям и монархической исторической кон.пции или из желания «оживить» и «расцветить» события. «История» К. содействовала повышению интереса к отечественной истории в различных слоях русского общества. Она знаменовала новый этап в развитии дворянского направления в русской исторической науке. Историческая кон.пция К. стала официальной кон.пцией, поддерживаемой государственной властью. Своим духовным отцом считали К. славянофилы Отрицательно отнеслись к «Истории» К. представители прогрессивного лагеря (декабристы, В. Г. Белинский, Н. Г. Чернышевский). Критическое отношение встретила «История» К. со стороны представителей складывавшейся русской буржуазной историографии (М. Т. Каченовский, Н. А. Полевой, С. М. Соловьев).
– Родился и до 12 лет прожил в Сибири, а в 1778 году поехал учиться в Москву.
– После учебы и непродолжительной военной службы в Преображенском полку, жил то в Сибири, то в Москве, то ездил в Европу.
– Почти всю жизнь посвятил изучению отечественной истории (историограф), что воплотилось в его капитальном труде.
– Ввел в обиход новые слова: благотворительность, влюбленность, достопримечательность, ответственность, подозрительность, промышленность, тротуар и др.). Одним из первых начал использовать букву е.
– Выступал за организацию мемориалов и установление памятников выдающимся деятелям отечественной истории.
– Был женат 2 раза: с первой женой Елизаветой (а он женился в 34 года) прожил всего год, потому что после рождения дочери Софьи она умерла от послеродовой горячки, а через 2 года снова женился (в 37 лет) на Екатерине (она была моложе его на 14 лет) – и с ней прожил до своей смерти. Имел 10 детей (последний ребенок родился, кода ему было 54 года).
– Монархист.
– Умер в Петербурге в 59 лет от простуды.
Карамзин в Москве провел большую часть жизни и здесь написал 8 томов «Истории государства Российского». Впервые он приехал сюда в 1778 году учиться в пансион профессора МГУ И. Шадена, а также посещал в 1781–1782 годах лекции И. Шварца в МГУ.
В Москве в 1785–1789 годах был членом масонского «Дружеского ученого общества».
В Москве жил в 14 адресах (домах), но до нашего времени сохранились лишь 2 – и оба князя Андрея Вяземского.
1. Усадебный дом князя А. Вяземского (М. Знаменский пер., 5). У князя много раз бывал Н. Карамзин (среди «муз, граций и философов»). В 1804 г. Карамзин женился (во 2-й раз) на его старшей дочери Екатерине и стал здесь жить постоянно. Здесь и в Остафьево писатель работал над «Историей». Через 3 года после смерти Вяземского дом продали генерал-майору А. Тутолмину. В сов. время – ин-т Маркса и Энгельса, потом музей Маркса и Энгельса ин-та марксизма-ленинизма и редакции коммунистических журналов. В 1990-е – ГМИИ им. Пушкина. Ныне реставрируется.
2. Дом в усадьбе А. Вяземского в Остафьево (ныне в составе Москвы). С 1804 по 1815 годы Карамзин жил тут летом и работал над «Историей». Здесь в 1911 г. поставили памятник Карамзину (перед окном карамзинской комнаты). На 2-м эт. главного дома музей планирует открыть постоянную экспозицию, посвященную историографу.
В Москве раскрылось дарование Н. М. Карамзина (1766-1826). Четыре года (1777-1781) он пробыл в московском пансионе профессора И. Шадена (помещался в Немецкой слободе). После недолгой военной службы в Петербурге Карамзин вернулся на родину в Симбирск. Здесь на даровитого юношу обратил внимание участник кружка Н. И. Новикова - И. П. Тургенев. Он уговорил Карамзина переехать и 1784 г. в Москву и поселил его в одном из домов Дружеского ученого общества (Кривоколенный пер., 12, дом не сохранился). Здесь Карамзин сблизился с другом А. Н. Радищева - А. М. Кутузовым, которому посвящено «Путешествие из Петербурга в Москву». Он бывает у Н. И. Новикова и М. М. Хераскова, участвует в новиковских изданиях, занимается переводами. В 1789 г. Карамзин уехал за границу, чтобы пополнить образование.
Вернувшись в Москву осенью 1790 г., Карамзин поселился в Брюсовском переулке (дом № 10, не сохранился). Издававшийся им в 1791-1792 гг. «Московский журнал» стал знаменем нового направления в литературе - дворянского сентиментализма. В этом журнале была напечатана повесть Карамзина «Бедная Лиза», имевшая у читателей небывалый успех. У москвичей стало традицией посещать окрестности Симонова монастыря, где происходят события повести. Древний Лисин пруд называли «Лизиным прудом». Современники вспоминают, что писатель часто проводил летнее время в этих местах на даче у П. П. Бекетова, своего товарища по пансиону И. Шадена. В доме Бекетова на Рождественке, 11 (не сохранился) часто бывали писатели. Здесь помещалась книжная лавка и первоклассная по тому времени типография, которая выпустила много прекрасных изданий. П. П. Бекетов был видным собирателем русской старины, портретов «знаменитых россиян», древних письменных памятников. В течение 25 лет (1811-1836) он возглавлял Общество истории и древностей российских. После «Московского журнала» Карамзин издавал альманахи «Аглая» (1793-1794) и «Аониды» (1796-1799). С 1795 г. Карамзин жил на углу Тверской и Брюсовского пер., 9, (дом не сохранился). В 1800 г. Он переехал в дом на Никольскую улицу (ныне здесь сквер, прилегающий к дому № 23), в 1802 г. поселился на Малой Дмитровке дом № 17, не сохранился. В этом году Карамзин начал выпускать «Вестник Европы». В его издании сотрудничали Г. Р. Державин, И. И. Дмитриев, М. М. Херасков, а из молодых литераторов - В. А. Жуковский и В. Л. Пушкин, дядя великого поэта. В январе 1804 г. Карамзин женился на сестре поэта П. А. Вяземского и поселился в их доме в Большом Знаменском переулке № 5, перестр.. Отказавшись от литературной работы, он «постригается в историки» и приступает к своему монументальному труду - «Истории Государства Российского». Первые восемь томов «Истории» были опубликованы в 1818 г. в Петербурге. Их консервативно-монархическая направленность вызвала ряд резких откликов будущих декабристов и А. С. Пушкина, но в целом «История» привлекала огромным факт.м материалом и блестящим изложением. Впоследствии А. С. Пушкин вспоминал, что «все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную... Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка - Коломбом...». 12 последних лет жизни Карамзина в Москве были отданы кропотливому труду над «Историей», неутомимому обследованию архивов и частных хранилищ. Среди них особенно выделялось собрание А. И. Мусина-Пушкина (Елоховская, ныне Спартаковская ул., 2, дом надстроен), включавшее многие древние рукописи, в том числе единственный список «Слова о полку Игореве», опубликованный и 1800 г. Этот список погиб вместе со всем собранием в пожар 1812 г. В 1810 г. дом Вяземских был продан, и Карамзин поселился на Новой Басманной улице дом № 27, не сохранился. Когда началась война 1812 г., он проводил в армию В. А. Жуковского и П. А. Вяземского и 18 августа переехал к «главнокомандующему» - генерал-губернатору Москвы Ф. В. Ростопчину на Большую Лубянку, 14. 1 сентября вместе с русской армией Карамзин оставил Москву. Он тяжело переживал пожар Москвы. «Я плакал дорогою, плакал и здесь», - писал Карамзин И. И. Дмитриеву. Вернувшись в Москву, писатель жил у издателя С. А. Селивановского на Большой Дмитровке, 15, (дом перестр.), а затем в доме известного театрала Ф. Ф. Кокошкина на Воздвиженке (ул. Калинина, ныне на этом месте сквер, прилегающий к дому № 11). Издание «Истории» вынудило его в 1816 г. переехать в Петербург. «Душа моя не прильнула ни к Петербургу, ни к двору», - читаем в его письме к П. А. Вяземскому. До последних дней Карамзин мечтал о возвращении в Москву.
Давно называют свет бурным океаном, но счастлив, кто плывет с компасом.
Искренность действует сильнее самых красноречивых уверений в дружбе.
Счастлив, кто независим, но как трудно быть счастливым, то есть независимым.
Главное дело – быть людьми, а не славянами.
Всего несноснее жить на свете бесполезно.
Для существа нравственного нет блага без свободы, но эту свободу дает не государь, не парламент, а каждый самому себе, с помощью Божией.
При невзгодах настоящего нужно утешаться мыслью, что были времена и более тяжкие, да и те прошли.
Мы см.м в микроскоп на всякую неприятность, и кричим, что свет наполнен бедствиями.
Без хороших отцов нет хорошего воспитания, несмотря на все школы.
За деньги не делается ничего великого.
Бог великий музыкант, вселенная – превосходный клавесин, мы лишь смиренные клавиши. Ангелы коротают вечность, наслаждаясь этим божественным кон.ртом, который называется случай, неизбежность, слепая судьба.
Жизнь наша делится на две эпохи: первую мы проводим в будущем, а вторую – в прошлом.
Жизнь наша и жизнь Империи должны содействовать раскрытию великих способностей души человеческой; здесь все для души, все для ума и чувства, все должно служить бессмертию в их успехах!
Проезд Карамзина.
Пришел от масонства к христианству.
Некоторое время был масоном (ок. 4-х лет): стал одним из участников литературно-издательских начинаний Новикова, одним из учеников розенкрейцерского ордена; жил в доме, принадлежавшем масонской организации. Но затем разочаровался в масонстве: мистических увлечениях «братьев»-розенкрейцеров, которые в молодости привлекли его эффектными обрядами, атмосферой тайны, рыцарской романтикой; конспирации, которая, как оказалось, имела не столько мистический, сколько политический характер, а Карамзин сторонился политических действий; надоело ему и монастырское послушание с удалением от живой жизни. С этого времени писатель встал на христианские позиции, хотя влияние масонства в его трудах часто ощущалась. Кроме того, масоны ему постоянно мстили, потому что он при вступлении в их общество дал клятву верности им до кон., но вот нарушил ее, а за это они всех наказывают. Карамзина обвиняли в отсутствии учености; шпионстве, опасности для общества, честолюбии, выступлении против самодержавия и пр. Обвиняя Карамзина в вольнодумстве, ему приписывали атеистические взгляды, но безосновательно и голословно. На его обращение ко Христу сильно повлиял случай собственного чудесного спасения: однажды из леса выбежал медведь и бросился на юношу-Карамзина, но он успел произнести имя Господа, и тогда медведь был убит внезапно разразившейся грозой. Доверие Промыслу Божьему и стойкость в испытаниях навсегда определяли впоследствии его жизнь. Он приучил и своих детей к сердечной молитве. Говорят, что даже скворец, живший в его доме, повторял пасхальное приветствие «Христос воскресе!».
Исторические взгляды К. вытекали из рационалистического представления о ходе общественного развития: история человечества есть история всемирного прогресса, основу которого составляет борьба разума с заблуждением, просвещения ‒ с невежеством. Решающую роль в истории, по К., играют великие люди. Все усилия К. употреблял на раскрытие идейных и моральных мотивировок действий исторических личностей. Психологический анализ является для него основным приемом объяснения исторических событий. К. видел в истории науку, призванную наставлять людей в их общественной деятельности. К. защищал незыблемость самодержавия и необходимость сохранения крепостных отношений, осудил восстание декабристов и одобрил расправу над ними. В «Записке о древней и новой России» (1811) выступил с резкой критикой проектов государственных преобразований М. М. Сперанского К. ‒ сторонник норманской теории происхождения Русского государства. Периодизация русской истории К. очень близка к периодизации В. Н. Татищева и М. М. Щербатова Все они отождествляют историю страны с историей государства, а историю государства ‒ с историей самодержавия. Однако К. внес много нового как в понимание общего хода рус. истории, так и в оценки отдельных исторических событий. В отличие от Татищева и Щербатова, видевших в удельной системе только движение назад и результат неразумной политики великих князей, деливших государство между сыновьями, К. считал, что удельная система была феодальной и «сообразна с обстоятельствами и духом времени» и что она была свойственна всем странам Западной Европы. Образование единого государства при Иване III он рассматривал как процесс, аналогичный (и единовременный) процессу образования крупных централизованных государств в Западной Европе. К. не удовлетворялся чисто рационалистическим объяснением исторических событий и в ряде случаев использовал так называемый прагматический взгляд на историю и историко-сравнительный метод, что ставило К. на уровень передовой исторической науки того времени. Он впервые использовал большое число исторических документов, в том числе Троицкую, Лаврентьевскую, Ипатьевскую летописи, Двинские грамоты, Судебники, свидетельства иностранцев и прочие. Извлечения из документов К. поместил в пространных примечаниях к своей «Истории», которые долгое время играли роль своеобразного архива. Однако в тексте «Истории» К. нередко отходил от источника или отдавал предпочтение менее достоверному источнику в угоду своим политическим целям и монархической исторической кон.пции или из желания «оживить» и «расцветить» события. «История» К. содействовала повышению интереса к отечественной истории в различных слоях русского общества. Она знаменовала новый этап в развитии дворянского направления в русской исторической науке. Историческая кон.пция К. стала официальной кон.пцией, поддерживаемой государственной властью. Своим духовным отцом считали К. славянофилы Отрицательно отнеслись к «Истории» К. представители прогрессивного лагеря (декабристы, В. Г. Белинский, Н. Г. Чернышевский). Критическое отношение встретила «История» К. со стороны представителей складывавшейся русской буржуазной историографии (М. Т. Каченовский, Н. А. Полевой, С. М. Соловьев).
– Родился и до 12 лет прожил в Сибири, а в 1778 году поехал учиться в Москву.
– После учебы и непродолжительной военной службы в Преображенском полку, жил то в Сибири, то в Москве, то ездил в Европу.
– Почти всю жизнь посвятил изучению отечественной истории (историограф), что воплотилось в его капитальном труде.
– Ввел в обиход новые слова: благотворительность, влюбленность, достопримечательность, ответственность, подозрительность, промышленность, тротуар и др.). Одним из первых начал использовать букву е.
– Выступал за организацию мемориалов и установление памятников выдающимся деятелям отечественной истории.
– Был женат 2 раза: с первой женой Елизаветой (а он женился в 34 года) прожил всего год, потому что после рождения дочери Софьи она умерла от послеродовой горячки, а через 2 года снова женился (в 37 лет) на Екатерине (она была моложе его на 14 лет) – и с ней прожил до своей смерти. Имел 10 детей (последний ребенок родился, кода ему было 54 года).
– Монархист.
– Умер в Петербурге в 59 лет от простуды.
В Москве:
Карамзин в Москве провел большую часть жизни и здесь написал 8 томов «Истории государства Российского». Впервые он приехал сюда в 1778 году учиться в пансион профессора МГУ И. Шадена, а также посещал в 1781–1782 годах лекции И. Шварца в МГУ.
В Москве в 1785–1789 годах был членом масонского «Дружеского ученого общества».
В Москве жил в 14 адресах (домах), но до нашего времени сохранились лишь 2 – и оба князя Андрея Вяземского.
1. Усадебный дом князя А. Вяземского (М. Знаменский пер., 5). У князя много раз бывал Н. Карамзин (среди «муз, граций и философов»). В 1804 г. Карамзин женился (во 2-й раз) на его старшей дочери Екатерине и стал здесь жить постоянно. Здесь и в Остафьево писатель работал над «Историей». Через 3 года после смерти Вяземского дом продали генерал-майору А. Тутолмину. В сов. время – ин-т Маркса и Энгельса, потом музей Маркса и Энгельса ин-та марксизма-ленинизма и редакции коммунистических журналов. В 1990-е – ГМИИ им. Пушкина. Ныне реставрируется.
2. Дом в усадьбе А. Вяземского в Остафьево (ныне в составе Москвы). С 1804 по 1815 годы Карамзин жил тут летом и работал над «Историей». Здесь в 1911 г. поставили памятник Карамзину (перед окном карамзинской комнаты). На 2-м эт. главного дома музей планирует открыть постоянную экспозицию, посвященную историографу.
В Москве раскрылось дарование Н. М. Карамзина (1766-1826). Четыре года (1777-1781) он пробыл в московском пансионе профессора И. Шадена (помещался в Немецкой слободе). После недолгой военной службы в Петербурге Карамзин вернулся на родину в Симбирск. Здесь на даровитого юношу обратил внимание участник кружка Н. И. Новикова - И. П. Тургенев. Он уговорил Карамзина переехать и 1784 г. в Москву и поселил его в одном из домов Дружеского ученого общества (Кривоколенный пер., 12, дом не сохранился). Здесь Карамзин сблизился с другом А. Н. Радищева - А. М. Кутузовым, которому посвящено «Путешествие из Петербурга в Москву». Он бывает у Н. И. Новикова и М. М. Хераскова, участвует в новиковских изданиях, занимается переводами. В 1789 г. Карамзин уехал за границу, чтобы пополнить образование.
Вернувшись в Москву осенью 1790 г., Карамзин поселился в Брюсовском переулке (дом № 10, не сохранился). Издававшийся им в 1791-1792 гг. «Московский журнал» стал знаменем нового направления в литературе - дворянского сентиментализма. В этом журнале была напечатана повесть Карамзина «Бедная Лиза», имевшая у читателей небывалый успех. У москвичей стало традицией посещать окрестности Симонова монастыря, где происходят события повести. Древний Лисин пруд называли «Лизиным прудом». Современники вспоминают, что писатель часто проводил летнее время в этих местах на даче у П. П. Бекетова, своего товарища по пансиону И. Шадена. В доме Бекетова на Рождественке, 11 (не сохранился) часто бывали писатели. Здесь помещалась книжная лавка и первоклассная по тому времени типография, которая выпустила много прекрасных изданий. П. П. Бекетов был видным собирателем русской старины, портретов «знаменитых россиян», древних письменных памятников. В течение 25 лет (1811-1836) он возглавлял Общество истории и древностей российских. После «Московского журнала» Карамзин издавал альманахи «Аглая» (1793-1794) и «Аониды» (1796-1799). С 1795 г. Карамзин жил на углу Тверской и Брюсовского пер., 9, (дом не сохранился). В 1800 г. Он переехал в дом на Никольскую улицу (ныне здесь сквер, прилегающий к дому № 23), в 1802 г. поселился на Малой Дмитровке дом № 17, не сохранился. В этом году Карамзин начал выпускать «Вестник Европы». В его издании сотрудничали Г. Р. Державин, И. И. Дмитриев, М. М. Херасков, а из молодых литераторов - В. А. Жуковский и В. Л. Пушкин, дядя великого поэта. В январе 1804 г. Карамзин женился на сестре поэта П. А. Вяземского и поселился в их доме в Большом Знаменском переулке № 5, перестр.. Отказавшись от литературной работы, он «постригается в историки» и приступает к своему монументальному труду - «Истории Государства Российского». Первые восемь томов «Истории» были опубликованы в 1818 г. в Петербурге. Их консервативно-монархическая направленность вызвала ряд резких откликов будущих декабристов и А. С. Пушкина, но в целом «История» привлекала огромным факт.м материалом и блестящим изложением. Впоследствии А. С. Пушкин вспоминал, что «все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную... Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка - Коломбом...». 12 последних лет жизни Карамзина в Москве были отданы кропотливому труду над «Историей», неутомимому обследованию архивов и частных хранилищ. Среди них особенно выделялось собрание А. И. Мусина-Пушкина (Елоховская, ныне Спартаковская ул., 2, дом надстроен), включавшее многие древние рукописи, в том числе единственный список «Слова о полку Игореве», опубликованный и 1800 г. Этот список погиб вместе со всем собранием в пожар 1812 г. В 1810 г. дом Вяземских был продан, и Карамзин поселился на Новой Басманной улице дом № 27, не сохранился. Когда началась война 1812 г., он проводил в армию В. А. Жуковского и П. А. Вяземского и 18 августа переехал к «главнокомандующему» - генерал-губернатору Москвы Ф. В. Ростопчину на Большую Лубянку, 14. 1 сентября вместе с русской армией Карамзин оставил Москву. Он тяжело переживал пожар Москвы. «Я плакал дорогою, плакал и здесь», - писал Карамзин И. И. Дмитриеву. Вернувшись в Москву, писатель жил у издателя С. А. Селивановского на Большой Дмитровке, 15, (дом перестр.), а затем в доме известного театрала Ф. Ф. Кокошкина на Воздвиженке (ул. Калинина, ныне на этом месте сквер, прилегающий к дому № 11). Издание «Истории» вынудило его в 1816 г. переехать в Петербург. «Душа моя не прильнула ни к Петербургу, ни к двору», - читаем в его письме к П. А. Вяземскому. До последних дней Карамзин мечтал о возвращении в Москву.
Афоризмы:
Давно называют свет бурным океаном, но счастлив, кто плывет с компасом.
Искренность действует сильнее самых красноречивых уверений в дружбе.
Счастлив, кто независим, но как трудно быть счастливым, то есть независимым.
Главное дело – быть людьми, а не славянами.
Всего несноснее жить на свете бесполезно.
Для существа нравственного нет блага без свободы, но эту свободу дает не государь, не парламент, а каждый самому себе, с помощью Божией.
При невзгодах настоящего нужно утешаться мыслью, что были времена и более тяжкие, да и те прошли.
Мы см.м в микроскоп на всякую неприятность, и кричим, что свет наполнен бедствиями.
Без хороших отцов нет хорошего воспитания, несмотря на все школы.
За деньги не делается ничего великого.
Бог великий музыкант, вселенная – превосходный клавесин, мы лишь смиренные клавиши. Ангелы коротают вечность, наслаждаясь этим божественным кон.ртом, который называется случай, неизбежность, слепая судьба.
Жизнь наша делится на две эпохи: первую мы проводим в будущем, а вторую – в прошлом.
Жизнь наша и жизнь Империи должны содействовать раскрытию великих способностей души человеческой; здесь все для души, все для ума и чувства, все должно служить бессмертию в их успехах!
Память:
Проезд Карамзина.
Мировоззрение:
Пришел от масонства к христианству.
Некоторое время был масоном (ок. 4-х лет): стал одним из участников литературно-издательских начинаний Новикова, одним из учеников розенкрейцерского ордена; жил в доме, принадлежавшем масонской организации. Но затем разочаровался в масонстве: мистических увлечениях «братьев»-розенкрейцеров, которые в молодости привлекли его эффектными обрядами, атмосферой тайны, рыцарской романтикой; конспирации, которая, как оказалось, имела не столько мистический, сколько политический характер, а Карамзин сторонился политических действий; надоело ему и монастырское послушание с удалением от живой жизни. С этого времени писатель встал на христианские позиции, хотя влияние масонства в его трудах часто ощущалась. Кроме того, масоны ему постоянно мстили, потому что он при вступлении в их общество дал клятву верности им до кон., но вот нарушил ее, а за это они всех наказывают. Карамзина обвиняли в отсутствии учености; шпионстве, опасности для общества, честолюбии, выступлении против самодержавия и пр. Обвиняя Карамзина в вольнодумстве, ему приписывали атеистические взгляды, но безосновательно и голословно. На его обращение ко Христу сильно повлиял случай собственного чудесного спасения: однажды из леса выбежал медведь и бросился на юношу-Карамзина, но он успел произнести имя Господа, и тогда медведь был убит внезапно разразившейся грозой. Доверие Промыслу Божьему и стойкость в испытаниях навсегда определяли впоследствии его жизнь. Он приучил и своих детей к сердечной молитве. Говорят, что даже скворец, живший в его доме, повторял пасхальное приветствие «Христос воскресе!».
Комментариев нет:
Отправить комментарий