Сейфуллина Лидия

Сейфуллина Лидия (1889 – 1954) – писательница, общественная деятельница, библиотекарь. Детские годы Сейфуллиной связаны с Южным Уралом. Самые активные годы Сейфуллиной прошли в Челябинске. Родилась Лидия в казачьей станице Варламово Челябинской обл. Она говорила: «Я – коренная уралка». Писала: «Личная моя судьба тесно связана с жизнью моего отца. Отец мой – татарин. Мой дед был плотником и проживал в селе Мамарыш Казанской губернии... Пожар. Сгорела не только дедова изба, но погибли в огне моя бабушка и тетка, сестра моего отца. Дед помешался в уме. Круглыми сиротами остались два мальчика. Младшего – моего отца взял к себе на воспитание священник Ронгинский». Отцу Сейфуллиной тогда было пять лет. Его крестили, дали имя Николай, а отчество – крестного отца, фамилию оставили деда. Так появился Николай Сейфуллин. Приемный отец дал мальчику образование. Николай закончил учительскую семинарию в Казани, работал учителем татарского языка, переводчиком. Но умерла от скоротечной чахотки его невеста, и он решил посвятить себя православию. Для того чтобы стать священником, надо было жениться. Женился на молоденькой русской девушке Анне Елиной, из большой и бедной семьи. Брак оказался счастливым, но очень недолгим. Родились две дочери, старшая Лидия. Когда Лиде было пять лет, умерла мать. ( Тогда матери было 23 года, отцу 30). Николай Егорович в то время служил священником в Варламовском храме. Он был интеллигентным, честным, очень мягким и добрым человеком. После смерти жены он посвятил себя воспитанию дочерей. Лидия писала, что они «росли на руках двух неграмотных крестьянок» (бабушка и нянька). С детства слушали народные сказки и сказания. Читать и писать учили девочек отец и крестная мать. Семья была небогатой, не было ни коровы, ни лошади, зато была богатая духовная атмосфера. Николай Егорович любил играть на скрипке, слушать пение. Но особую роль в доме играла литература. Отец выписывал детям журналы, покупал книги. Много читал детям наизусть. Пробовал писать сам. Николаю Егоровичу пришлось не раз менять место работы, жила семья в Кустанае, в Орске, в Оренбурге, глухих деревнях. Лидия получила начальное образование в церковноприходской школе. В семь лет уже пыталась писать. Училась в Оренбургском епархиальном училище, куда принимали дочерей священников. В училище еще долго хранили ее сочинения, как лучшие. Отец очень гордился своей дочкой, мечтал, чтобы его дочь стала писательницей. Лидия окончила Омскую женскую гимназию. Там же появились ее первые статьи в газетах. После гимназии она работала учительницей начальных классов. Потом ее увлекла работа в театре, три сезона под фамилией Нелидова поездила с гастролями по стране: Вильно (Вильнюс), Ташкент, Владикавказ... Играла детей и комических старух. Она была маленького роста с большими темными глазами. В 1908 году заболела и в театр уже не вернулась. До революции Лидия Николаевна кочевала по глухим уральским и мордовским селам, учила грамоте детей и взрослых, создавала сельские библиотеки – читальни. Деревенские бабы тогда о ней говорили: «Собой маленька да немудрященька, а башкой мозговита». Перед революцией Сейфуллина работала в селе под Оренбургом, революцию встретила в Орске. В партию не вступала, но была целиком на стороне революции. В марте 1919 году Лидия Николаевна с мужем – писателем Валерианом Правдухиным приезжает из Оренбурга в Челябинск. Поселяются в доме купцов Шиховых по улице Большой (Цвиллинга). Дом не сохранился. Жизнь тогда была чрезвычайно трудной. Разруха, голод (хлеба выдавали по 5 фунтов в месяц), холод, тиф, холера. «Непредставимый в своей жестокой фантастике быт» – писала Лидия Николаевна. Но они с мужем были молоды, энергичны. Оба – блестящие организаторы. Поле их работы – культура и просвещение. Оба работали в Челябинском Губнаробразе. Сейфуллина была инструктором по внешкольному образованию, Правдухин – заведующим внешкольным подотделом. Оба читали лекции в Народном Доме (теперь ТЮЗ), бывшем реальном училище, городских клубах. И Сейфуллина и Правдухин были активными журналистами областной газеты «Советская правда» (теперь «Челябинский рабочий»). Правдухин называл жену «заядлой книжницей». Особую роль сыграла Лидия Николаевна в развитии библиотечного дела у нас в области. Она была заведующей городской челябинской библиотекой, возглавляла библиотечную секцию в областном управлении народного образования. За девять месяцев после освобождения Челябинска от колчаковцев она создала больше двадцати библиотек! Сейфуллина организовывала литературные вечера, кружки в библиотеках. Закупала в Москве книги для челябинских библиотек, собирала конфискованные у богатых, брошенные книги и распределяла их по библиотекам. Особое внимание она уделяла библиотечной работе с детьми. Лидия Николаевна часто «уходила в детский отдел библиотеки, где весь день крутились стаи юных читателей». В 1919 году в Челябинске на съезде по внешкольному образованию Сейфуллина выступила о работе библиотек с детьми. В 1920 в педтехникуме читала лекции о роли рассказывания детям, детском чтении, методах привлечения к книге. Свои статьи о библиотечном деле она подписывала: «Библиотекарь». В статье «Не будем могильщиками культуры» Лидия Николаевна обращалась к населению с просьбой не вырывать на курево страницы из книг. Сейфуллина не раз бывала в Москве, на учебе, на совещаниях, была знакома с Н. К. Крупской. Еще в 1917 году она окончила в столице трехмесячные библиотечные курсы (университет Шанявского). Всегда и везде выступала в защиту городских, сельских, а особенно детских библиотек. В 1920 году на Всероссийском совещании по внешкольному образованию она горячо выступала о необходимости создания детских библиотек. Удивительно, когда только она все успевала! Днем в библиотеке, вечером в театре. Иногда приходилось ночевать в библиотеке или театре. А еще и лекции, и журналистская работа! Но Лидию можно назвать не только библиотекарем, но и основателем детского театра в Челябинске. В стране еще не было театров для детей, не было детского репертуара. К «Неделе ребенка» в Челябинске был объявлен конкурс на детскую пьесу. Сейфуллина за свою пьесу «Егоркина жизнь» получила первую премию. Пьеса Правдухина «Новый учитель» тоже получила премию. Что тогда значила премия? Лидия получила баранину и папиросы, а Правдухин – пуд муки и три фунта масла. Авторы пьес сами в этих пьесах и играли в Народном Доме, в театре на острове (на повороте реки Миасс рядом с цирком). Все школьники города посмотрели эти спектакли. Ставились они и в губернии. Кроме того, Лидия Николаевна писала сценарии по русским народным сказкам, по зарубежным сказкам, хотя в стране тогда сказки преследовались. Сейфуллина писала статьи о театре («О детском театре» и др.) Наш земляк Юрий Либединский вспоминает инсценировку по сказке «Мальчик с пальчик» (приблизительно в Новый 1921 год): «Детей было множество. Большой зал Народного Дома в Челябинске, наверное, никогда не видел столь крикливой, восторженной аудитории, – это были дети городской бедноты, пришедшие из привокзального поселка Порт-Артур, из хибарок заречной стороны... Сидели в этом нетопленом зале и с замиранием сердца следили за похождениями отважного малютки, который то выручал своих неуклюжих, огромных братьев, роли которых исполняли самые рослые актеры, то спасал своих престарелых отца и мать, то ловко обманывал хитрую бабу – ягу... Но откуда достали такого мальчика, который действительно ростом был под стать аудитории, прыгал, как мячик, голос звонкий, а глаза необыкновенные – огромные, добрые, умные, они так и летали по аудитории, словно освещая ее... В этой маленькой и ловкой, худощавой фигурке, казалось, не было ничего женского – мальчишка, и все тут. Но глаза выдавали, нетрудно было догадаться, что роль «мальчика с пальчика» играет талантливая актриса. Это вовсе не была профессиональная актриса, это была молоденькая учительница Лидия Сейфуллина». Либединский не совсем точен, Сейфуллину можно считать профессиональной актрисой. Только в Челябинске она сыграла ок. двадцати ролей! И молоденькой в ее тридцать лет уже трудно было назвать. А в остальном Либединский дал верную картину. Сейфуллина была и прекрасной рассказчицей. У нее был безукоризненный вкус и верность классической литературе. Она часто выступала перед взрослыми и детьми с рассказами по книгам «Овод», «Тарас Бульба», «Спартак»... Писала статьи, где с горечью говорила о том, что традиция рассказывания забывается («Забытое искусство»). Одно время в Челябинске Сейфуллина работала секретарем уполномоченного ВЦИК «по улучшению жизни детей в Челябинской области», в отделе по борьбе с беспризорничеством. Но и до этой работы Сейфуллина не могла спокойно смотреть на сотни голодных, замерзающих детей. Не раз бывала в детприемнике, который тогда размещался в бывшем женском Одигитриевском монастыре (теперь на этом месте гостиница «Южный Урал»). В 1920 году была организована первая на Урале сельскохозяйственная трудовая колония для беспризорных детей на окраине поселка Тургояк. Лидия Николаевна помогала в организации этой колонии. Потом она с мужем почти месяц в ней жила, ходила с детьми в походы, много им рассказывала, ставила с ними спектакли. Осенью 1921 года Валериана Правдухина направили в Новосибирск руководить государственным издательством. И там Лидия Николаевна с головой окунулась в работу. Был создан журнал «Сибирские огни». В 1922 году в первом номере Лидия Николаевна печатает свое первое художественное произведение «Четыре главы» (о судьбе актрисы). А уже во втором номере журнала – повесть «Правонарушители». В его основе история Тургоякской детской колонии. У главных героев повести были реальные прототипы. Колония, действительно, исправляла людей, делала их жизнь другой, разумной. «Правонарушители» была первой в стране книгой о беспризорниках. Еще не было «Республики Шкид», «Педагогической поэмы». Сейфуллина первой в литературе 20 века взглянула на беспризорность, как на большую и очень важную проблему. Макаренко высоко ценил «Правонарушителей». Сейфуллина позже признавалась, что писала «Правонарушителей» «с веселой душой, сразу, как никогда уже больше написать не могла и не смогу... В моем небогатом вкладе в советскую беллетристику я считаю его самым ценным». «Правонарушители» оказались самым читаемым детьми и взрослыми произведением в послереволюционной России, как и «Неделя» Юрия Либединского, напечатанная в это же время. «Правонарушителей» издавали большими тиражами в Москве и Новосибирске, переводили на иностранные языки. На Урале и в Сибири книгу ввели в школьные программы, рассылали по городам и р-нам вместе с инструкцией по борьбе с беспризорничеством. В 1933 году фашисты в Германии бросали в костры и эту книгу. И сегодня то, о чем писала Сейфуллина, актуально. Детская колония в Тургояке просуществовала до 1924 года. На месте колонии детский дом для глухих и слабослышащих детей. К столетию Лидии Николаевны миасские книголюбы установили на этом доме мемориальную доску, посвященную писательнице. Уехав из Челябинска, Лидия не рассталась с Уралом. Они не раз приезжали с мужем в наши края. Некоторые повести и рассказы Сейфуллиной написаны на наших материалах: «Александр Македонский» (прототип героя повести – отец челябинской революционерки Риты Костяновской), «Поневоле» (описан Тургояк), «Юный коммунист» и «Мужицкий сказ о Ленине» (место действия – села Кузино и Карагай Верхнеуральского р-на) ... За сравнительно короткий срок в Челябинске Сейфуллина собрала столько материала, что ей хватило на неск. книг. Она писала скупо, сдержанно, просто, но за скупыми строчками целая эпоха. В ее сочинениях сочеталась жестокая правдивость и вера в победу справедливости. «Меня сделала писателем сама жизнь», – говорила Лидия Николаевна. В 1922 году Сейфуллина написала повесть «Перегной». Повесть, как темная, забитая деревня встретила революцию, гражданскую войну. Читать книгу было тяжело, она заканчивается кровавой драмой, но на нее в библиотеках записывались в очередь. Удивительно, как в один год Лидия Николаевна сумела написать три разных, больших повести: «Четыре главы», «Правонарушители» и «Перегной», которые сделали Сейфуллину знаменитой. В 1923 году Сейфуллина с мужем переезжают в Москву, поселяются в доме брата Валериана Правдухина. Лидия много работала. В 1924 году выходит ее известная повесть «Виринея», где описана степная южноуральская деревня и драма Виринеи – деревенской Кармен с сильным характером, бунтарской душой, достоинством. Совершенно неповторим язык повести. Повесть вскоре стала пьесой. Ее играли в МХАТе, в театре Вахтангова. Вместе с театром Сейфуллина выезжает за границу: в Варшаву, Берлин, Париж. В Берлине Сейфуллина подружилась с Маяковским, выступала с ним и в Париже. Маяковский называл Лидию Николаевну Сейфуллинкой (за малый рост). А «Виринея» стала не только пьесой, но и оперой, и фильмом (1969), где Виринею играла Людмила Чурсина. К 1925 году у Лидии пришла большая литературная слава. Горький называл ее «человечицей, влюбленной в литературу». Выходят подряд собрания ее сочинений: трехтомное, пятитомное, шеститомное, отдельные произведения. Но жизнь писательницы становится все сложнее... Она все дальше уходит от тех идеалов, которым верила писательница. Наступает творческий кризис. Лидия Николаевна называет это время «черным периодом». Болезни, операция, бытовые трудности. Провал ее пьесы «Попутчики». Все больше требовательности к себе. Начала большую повесть «Страна». Написала шесть глав, забраковала. Получился всего один рассказ «Таня» (напечатан в 1934 году в «Новом мире»). Это был один из лучших ее рассказов, в котором она впервые в советской литературе заговорила о репрессиях. Лидия уехала в Ленинград, год работала на з-де у станка. Но изменить себя в творчестве не могла. Ей предлагали писать о з-дах, о социалистическом строительстве, а ей было ближе крестьянство. В дневниках за 1932 год Чуковский пишет о Сейфуллиной, что ей было так плохо, что она пила, много курила, ее мучили сердечные приступы. Валериан Павлович был при ней неотлучно. «Лицо у нее остекленелое, глаза мертвые». Но в этом же году Лидия получает с мужем квартиру в писательском доме на углу Тверской и пр. Художественного театра (Камергерский пер.). В этом доме живут Светлов, Багрицкий, Олеша, Шагинян... Опять Сейфуллина окружена людьми, опять в гуще событий, но пишет трудно и мало. Несмотря на это, в 1934 году ее избирают членом правления Союза писателей. Ей приходится вести большую организационную работу. В 1936 году государство пожизненно выделяет ей дачу в Переделкино по соседству с дачей Фадеева. В Переделкино она подружилась с Чуковским, Пастернаком, Либединским, Фадеевым. Но наступил 1937 год, ночью на даче арестовали Правдухина. Это был для Лидии Николаевны страшный удар. Муж был расстрелян, в 1956 году реабилитирован посмертно. Чудом она сама избежала ареста, ее старые книги перестали издавать, а на новые у нее не было сил. И вдруг, в 1939 году ее награждают орденом Трудового Красного Знамени. В нач. войны Лидия просилась на фронт. Не пустили. Работала на радио. В 1942 году добилась командировки на Западный фронт военным корреспондентом. Составила сборник статей о гвардейцах, была награждена гвардейским значком. Солдаты называли ее «Гвардии мамаша». «Для меня это самое дорогое в жизни, самое ласковое имя». По возвращении в Москву пишет очерки, статьи, ведет радиопередачи. В первую военную зиму Союз писателей отметил двадцатилетие ее литературной работы. Вышел сборник ее избранных произведений. Она много работает в комиссии по приему в Союз писателей. Пишет повесть «На своей земле» о героине – партизанке Лизе Чайкиной. Но еще до этого у нее был очерк «Сережа Воронцов» о мальчике – партизане. И тут она была первооткрывателем. Еще не было «Сына полка», «Ул. младшего сына». После войны Лидия много работает с молодыми писателями. А ее работ почти не выходит. Скрашивает жизнь Лидии Николаевны семья ее сестры Зои, которую она еще до войны позвала к себе. Внуки сестры называли Лидию Николаевну бабушкой. Особенное влияние оказала «бабушка» на любимого старшего «внука» – Льва Шилова. Он – автор книги «Голоса, зазвучавшие вновь». В последние годы (он умер в 2004 году) Лев Шилов был директором Дома – музея Корнея Чуковского в Переделкино. Когда умерла Лидия, Фадеев прислал телеграмму: «Мне лично она всегда была дорога как человек кристальной чистоты, прямоты, как чудесный товарищ, как учитель, поддержавший мои первые шаги в литературе». Она была смелым человеком. Перед первым съездом писателей, известных авторов собрали на квартире у Горького (1932). Приехал Сталин. Только что закрыли РАПП (ассоциацию пролетарских писателей), но навязывали писателям тех же руководителей. Сейфуллина сидела напротив Сталина и вдруг громко и четко ему сказала: «Что же, Иосиф Виссарионович, получается? Только что Вы нас освободили от рапповской опеки и теперь хотите опять на писателей хомут одеть?» Это было, как разорвавшаяся бомба. А в 1946 году она защищала Ахматову и Зощенко, хотя это было очень опасно.