Гиляровский Владимир (1853, имение в Вологодской губернии – 1935, Москва) – писатель, журналист, бытописатель Москвы. Потомок запорожских казаков. В 1871 г., не окончив гимназии, бежал из дома; был бурлаком на Волге, крючником, рабочим, табунщиком, актером. Впервые в Москву приехал в нач. 70-х гг. и около месяца проучился в юнкерском училище в Лефортове. Во время русско-турецкой войны 1877–78 гг. вступил добровольцем в армию. В 1881 г. приехал в Москву, остановился в номере гостиницы Голяшкина (на углу Тверской улицы и Газетного пер.). Познакомился с актером В. Андреевым-Бурлаком, который жил при первом частном московском драматическом театре А. Бренко, и год с небольшим служил в этом театре. Здесь бывали Ф. Достоевский, А. Плещеев, Я. Полонский, И. Тургенев, А. Островский. Расставшись с театром, Гиляровский переселился в меблированные комнаты «Англия» в доме Шаблыкина на Тверской. К этому времени относится начало его дружбы с А. Чеховым и И. Левитаном. В 1884 г. Гиляровский женился на М. Мурзиной и поселился в доме де Ледвез на 2-й Мещанской улице, 24, потом жил в Хлыновском тупике, а с 1886 г. до конца жизни – в доме Титова в Столешниковом переулке, 9. В нач. 80-х гг. Гиляровский начал печататься в «Московском листке», «Русской газете», «Современных известиях», «Будильнике». Он писал рассказы, очерки и репортажи, освещая самые разные стороны московской жизни: пожар в Хамовниках, трагедию на Ходынском поле, открытия выставок и театральные премьеры, заседания Литературно-художественного кружка, Хитров рынок и притоны Грачевки. Гиляровский одним из первых открыл московское «дно». В 1887 г. по совету Г. Успенского и настоянию Чехова собрал и напечатал первые рассказы под названием «Трущобные люди». Гиляровский довольно быстро стал необыкновенно популярной личностью. «Скорее воображу Москву без Царя-колокола и Царя-пушки, чем без тебя, ты – пуп Москвы», – писал А. Куприн. Не было в Москве улицы, пер., дома, где бы не знали «дяди Гиляя». Дружил или был близко знаком с Л. Андреевым, А. Белым, А. Блоком, В. Брюсовым, И. Буниным, М. Горьким, М. Ермоловой, С. Есениным, В. Качаловым, Куприным, К. Паустовским, И. Репиным, А. Саврасовым, Скитальцем, К. Станиславским, Ф. Шаляпиным, Т. Щепкиной-Куперник и др. Помимо того что Гиляровский имел репутацию «короля московских репортеров», он был действительным членом Общества любителей российской словесности, членом-учредителем первого русского гимнастического общества и почетным пожарным Москвы. В 1914 г. Гиляровский получил предложение издать свои сочинения. Работа над семитомным собранием была прервана первой мировой войной. После революции Гиляровский печатался в газетах «Известия», «Вечерняя Москва», «На вахте», в журналах «Рампа», «Красная нива», «Художественный труд», «Огонек». В 1926 г. вышло первое издание его книги «Москва и москвичи»; второе издание (1931) носило название «Записки москвича». В 1926 г. вышла книга «От Английского клуба к Музею революции». Среди произведений Гиляровского, посвященных Москве, – книги «Друзья и встречи» (1934), «Москва газетная» (опубликована в 1960 г.), «Люди театра» (издана в 1941 г.) и др. Умер в 79 лет. В 1966 г. именем Гиляровского названа бывшая 2-я Мещанская улица.
Гиляровский поселился в Москве в 1881 году, когда ему уже исполнилось 28 лет. За спиной была бурная, насыщенная событиями и встречами жизнь. Детство Гиляровского прошло в Вологде. Отец его, Алексей, «новгородец с Белоозера», служил помощником управляющего лесным имением. Мать
была запорожской казачкой. Вместе с ней и бабушкой мальчик пел казачьи песни, заслушивался рассказами деда о вольной Сечи. Позднее В. А. Гиляровский станет собирать литературу о Запорожье, близко познакомится с историком Запорожской Сечи Д. Э. Эварницким. Не раз в литературном творчестве
он обратится к этой теме. В 1880-х, позируя И. Е. Репину для картины «Запорожцы», Гиляровский напишет одноименную поэму. Наделенный от природы фантастической силой и бесстрашием, Гиляровский в 15 лет ходил на медведя и был «такой безобразник, что будь у меня такой сын теперь, в XX веке, я, несмотря ни на что, обязательно порол бы его», – сознавался он впоследствии в «Книге скитаний». В те же 15 лет Гиляровский зачитывался запрещенным тогда романом Чернышевского «Что делать?», на всю жизнь проникнувшись убеждением, что, по примеру Рахметова, должен «послужить угнетенному народу». Восемнадцатилетним он покинул родительский дом. Первый курс своих университетов
Гиляровский прошел в Ярославле, в лямке бурлака. А далее – кем он только не был! Волжским бродягой, вольноопределяющимся Нежинского пехотного полка, юнкером в Москве, рабочим на белильном заводе в Ярославле, объездчиком лошадей в калмыцких степях, циркачом «Алексисом», актером. Из театра Гиляровский добровольцем отправился на русско-турецкую войну; по окончании военных действий, награжденный Георгиевским крестом, вновь
вернулся на театральную сцену – в Пензе. И вот 1881 год, положивший конец бродяжнической жизни. Владимир Алексеевич едет в Москву на актерскую биржу для заключения ангажемента и уже навсегда остается в городе, о котором со временем скажет: «Люблю Москву. Она больше всего теперь
занимает меня… И я готов преклоняться перед ней до потери сил». Итогом преклонения станут незабываемые книги о Москве. Но пока Гиляровский – актер. Лишь после летних гастролей 1883 года по городам Поволжья с товариществом актеров во главе с В. Н. Андреевым-Бурлаком он закончил
свою театральную карьеру и «сделался репортером». С первых шагов журналистской деятельности Гиляровский занимается изучением быта Москвы и главным образом ее трущоб. На страницах периодических изданий появляются его статьи и заметки о жизни москвичей. На протяжении многих лет в разных газетах и журналах он ведет отделы московской
хроники, в 1912-14 открыл в ряде газет рубрику «Московская старина», под которой публиковал очерки о Москве 1880-х. К этому времени Гиляровский воспринимался как некий символ белокаменной. В 1910 А. Куприн писал ему: «Скорее я воображу себе Москву без царя-колокола и царя-пушки, чем без тебя. Ты пуп Москвы». Любой московский извозчик, стоило сказать ему: «К Гиляровскому», – без дополнительных расспросов ехал в Столешников пер., где этот
удивительный человек прожил с 1886 по 1935 год (ранее – в Хлыновском переулке, 4 и на 2-й Мещанской). В Столешникове Гиляровский поселился на третьем эт. 4-эт. дома купца Титова. На фасаде – мемориальная доска (скульптор Б. Барков, архитектор Ю. Соколов) с барельефным изображением портрета Гиляровского: характерное лицо с нависшими
запорожскими усами, папаха, сдвинутая на затылок, упрямо склоненная голова… Колоритная внешность «дяди Гиляя» неизменно привлекала к себе внимание художников. Его писали Струнников, Малютин, Герасимов, Юон. В столешниковском доме Гиляровский создал все свои книги: «Москва и москвичи» (1926), «От Английского клуба к музею Революции» (1926), «Люди театра» (опубликована в 1941 году), «Москва газетная» (опубликована в 1960 году). Здесь бывали А. Чехов, А. Куприн, Г. Успенский, И. Бунин, Скиталец, Н. Телешов, С. Есенин, А. Белый, А. Луначарский, К. Станиславский, В. Немирович-Данченко, В. Качалов. Помнит квартира Гиляровского бас Шаляпина и собиновский тенор. «Пришел к вам за очередной душевной ванной», – с порога оповещал хозяев А. Герасимов. В 1908 году, когда отмечалось 55-летие со дня рождения и 25-летие литературной деятельности Гиляровского, поздравить его пришли представители редакций всех московских газет, делегации наборщиков типографий, пожарных, интеллигенции и молодежи, аборигенов Хитровки; прислали поздравление даже заключенные Таганской тюрьмы. Воистину, этого человека
знала и чтила вся Москва. Сказать так можно о многих, но только в отношении Владимира в этих словах не будет ни грамма неизбежного в подобных случаях «литературного» преувеличения. В 1885 в нынешнем краснокирпичном зданим филиала МХАТа с островерхой крышей и затейливыми наличниками (архитектор М. Чичагов) состоялось открытие четвертого сезона первого частного русского театра, основанного в 1882 Ф. Коршем. Гиляровский из репортерского кресла в партере наблюдает за публикой: он ведет постоянный раздел «Заметки театральной крысы» в одной из московских газет. После спектакля по-свойски отправляется за кулисы… До конца жизни он оставался верен Мельпомене. Последняя его книга, оконченная в 1935 году, так и называлась – «Люди театра»: повесть о знаменитых актерах, театральных плотниках и даже переписчиках ролей, ютившихся в ночлежках Хитровки. «Хитров рынок почему-то в моем воображении рисовался Лондоном, которого я никогда не видел. Лондон мне всегда представлялся самым туманным местом в Европе, а Хитров рынок, несомненно, самым туманным местом в Москве», – писал Гиляровский. Площадь Хитрова рынка находилась в низине, «в которую спускаются, как ручьи в болото, несколько переулков». С 1820 земля эта принадлежала генерал-майору Хитрово, участнику войны 1812. Незадолго до смерти (1826) он открыл здесь мясной и зеленной торг, но рынка не получилось, а за площадью осталось название Хитровка. С 1861, после отмены крепостного права, Хитровка стала своеобразной биржей труда, пристанищем нищих, бродяг, преступников, обитавших в ночлежках этого беднейшего района Москвы. В 1892 году Владимир привел сюда К. Станиславского и В. Немировича-Данченко, ставивших пьесу Горького «На дне», – показать им то самое «дно» общества. После ликвидации Хитровки (1923) Гиляровский писал в «Известиях», что ее облик сохранился только на сцене Художественного театра, в декорациях к третьему акту пьесы «На дне». Из скромности он не добавил (за него это сделаем мы): облик Хитровки, да и не только Хитровки, но и великого множества других уголков старой Москвы, сохранил навечно для нас сам Гиляровский, «чтобы
знали жители новой столицы какова была старая Москва, как
и какие люди бытовали в ней». В «Москва и москвичи». В авторском предисловии читаем: «Я – москвич! Сколь счастлив тот, кто может произнести это слово, вкладывая в него всего себя. Я – москвич!»
Гиляровский поселился в Москве в 1881 году, когда ему уже исполнилось 28 лет. За спиной была бурная, насыщенная событиями и встречами жизнь. Детство Гиляровского прошло в Вологде. Отец его, Алексей, «новгородец с Белоозера», служил помощником управляющего лесным имением. Мать
была запорожской казачкой. Вместе с ней и бабушкой мальчик пел казачьи песни, заслушивался рассказами деда о вольной Сечи. Позднее В. А. Гиляровский станет собирать литературу о Запорожье, близко познакомится с историком Запорожской Сечи Д. Э. Эварницким. Не раз в литературном творчестве
он обратится к этой теме. В 1880-х, позируя И. Е. Репину для картины «Запорожцы», Гиляровский напишет одноименную поэму. Наделенный от природы фантастической силой и бесстрашием, Гиляровский в 15 лет ходил на медведя и был «такой безобразник, что будь у меня такой сын теперь, в XX веке, я, несмотря ни на что, обязательно порол бы его», – сознавался он впоследствии в «Книге скитаний». В те же 15 лет Гиляровский зачитывался запрещенным тогда романом Чернышевского «Что делать?», на всю жизнь проникнувшись убеждением, что, по примеру Рахметова, должен «послужить угнетенному народу». Восемнадцатилетним он покинул родительский дом. Первый курс своих университетов
Гиляровский прошел в Ярославле, в лямке бурлака. А далее – кем он только не был! Волжским бродягой, вольноопределяющимся Нежинского пехотного полка, юнкером в Москве, рабочим на белильном заводе в Ярославле, объездчиком лошадей в калмыцких степях, циркачом «Алексисом», актером. Из театра Гиляровский добровольцем отправился на русско-турецкую войну; по окончании военных действий, награжденный Георгиевским крестом, вновь
вернулся на театральную сцену – в Пензе. И вот 1881 год, положивший конец бродяжнической жизни. Владимир Алексеевич едет в Москву на актерскую биржу для заключения ангажемента и уже навсегда остается в городе, о котором со временем скажет: «Люблю Москву. Она больше всего теперь
занимает меня… И я готов преклоняться перед ней до потери сил». Итогом преклонения станут незабываемые книги о Москве. Но пока Гиляровский – актер. Лишь после летних гастролей 1883 года по городам Поволжья с товариществом актеров во главе с В. Н. Андреевым-Бурлаком он закончил
свою театральную карьеру и «сделался репортером». С первых шагов журналистской деятельности Гиляровский занимается изучением быта Москвы и главным образом ее трущоб. На страницах периодических изданий появляются его статьи и заметки о жизни москвичей. На протяжении многих лет в разных газетах и журналах он ведет отделы московской
хроники, в 1912-14 открыл в ряде газет рубрику «Московская старина», под которой публиковал очерки о Москве 1880-х. К этому времени Гиляровский воспринимался как некий символ белокаменной. В 1910 А. Куприн писал ему: «Скорее я воображу себе Москву без царя-колокола и царя-пушки, чем без тебя. Ты пуп Москвы». Любой московский извозчик, стоило сказать ему: «К Гиляровскому», – без дополнительных расспросов ехал в Столешников пер., где этот
удивительный человек прожил с 1886 по 1935 год (ранее – в Хлыновском переулке, 4 и на 2-й Мещанской). В Столешникове Гиляровский поселился на третьем эт. 4-эт. дома купца Титова. На фасаде – мемориальная доска (скульптор Б. Барков, архитектор Ю. Соколов) с барельефным изображением портрета Гиляровского: характерное лицо с нависшими
запорожскими усами, папаха, сдвинутая на затылок, упрямо склоненная голова… Колоритная внешность «дяди Гиляя» неизменно привлекала к себе внимание художников. Его писали Струнников, Малютин, Герасимов, Юон. В столешниковском доме Гиляровский создал все свои книги: «Москва и москвичи» (1926), «От Английского клуба к музею Революции» (1926), «Люди театра» (опубликована в 1941 году), «Москва газетная» (опубликована в 1960 году). Здесь бывали А. Чехов, А. Куприн, Г. Успенский, И. Бунин, Скиталец, Н. Телешов, С. Есенин, А. Белый, А. Луначарский, К. Станиславский, В. Немирович-Данченко, В. Качалов. Помнит квартира Гиляровского бас Шаляпина и собиновский тенор. «Пришел к вам за очередной душевной ванной», – с порога оповещал хозяев А. Герасимов. В 1908 году, когда отмечалось 55-летие со дня рождения и 25-летие литературной деятельности Гиляровского, поздравить его пришли представители редакций всех московских газет, делегации наборщиков типографий, пожарных, интеллигенции и молодежи, аборигенов Хитровки; прислали поздравление даже заключенные Таганской тюрьмы. Воистину, этого человека
знала и чтила вся Москва. Сказать так можно о многих, но только в отношении Владимира в этих словах не будет ни грамма неизбежного в подобных случаях «литературного» преувеличения. В 1885 в нынешнем краснокирпичном зданим филиала МХАТа с островерхой крышей и затейливыми наличниками (архитектор М. Чичагов) состоялось открытие четвертого сезона первого частного русского театра, основанного в 1882 Ф. Коршем. Гиляровский из репортерского кресла в партере наблюдает за публикой: он ведет постоянный раздел «Заметки театральной крысы» в одной из московских газет. После спектакля по-свойски отправляется за кулисы… До конца жизни он оставался верен Мельпомене. Последняя его книга, оконченная в 1935 году, так и называлась – «Люди театра»: повесть о знаменитых актерах, театральных плотниках и даже переписчиках ролей, ютившихся в ночлежках Хитровки. «Хитров рынок почему-то в моем воображении рисовался Лондоном, которого я никогда не видел. Лондон мне всегда представлялся самым туманным местом в Европе, а Хитров рынок, несомненно, самым туманным местом в Москве», – писал Гиляровский. Площадь Хитрова рынка находилась в низине, «в которую спускаются, как ручьи в болото, несколько переулков». С 1820 земля эта принадлежала генерал-майору Хитрово, участнику войны 1812. Незадолго до смерти (1826) он открыл здесь мясной и зеленной торг, но рынка не получилось, а за площадью осталось название Хитровка. С 1861, после отмены крепостного права, Хитровка стала своеобразной биржей труда, пристанищем нищих, бродяг, преступников, обитавших в ночлежках этого беднейшего района Москвы. В 1892 году Владимир привел сюда К. Станиславского и В. Немировича-Данченко, ставивших пьесу Горького «На дне», – показать им то самое «дно» общества. После ликвидации Хитровки (1923) Гиляровский писал в «Известиях», что ее облик сохранился только на сцене Художественного театра, в декорациях к третьему акту пьесы «На дне». Из скромности он не добавил (за него это сделаем мы): облик Хитровки, да и не только Хитровки, но и великого множества других уголков старой Москвы, сохранил навечно для нас сам Гиляровский, «чтобы
знали жители новой столицы какова была старая Москва, как
и какие люди бытовали в ней». В «Москва и москвичи». В авторском предисловии читаем: «Я – москвич! Сколь счастлив тот, кто может произнести это слово, вкладывая в него всего себя. Я – москвич!»
Комментариев нет:
Отправить комментарий