Алябьев Александр

Алябьев Александр (1787–1851) – автор сценических, инструментальных, вокальных произведений. Родился в семье тобольского губернатора, в 1804 г. переведенного по службе в Москву. Учился в московском пансионе. В 1803 г. зачислен шихтмейстером 14 класса в Москве. В 1810 г. опубликовал первые музыкальные сочинения. В 1812–14 гг. участвовал в Отечественной войне и заграничных походах русской армии. В 1815 году сочинил гусарскую песню «Один еще денек». В 1822 г. с композитором А. Верстовским написал музыку к опере-водевилю «Новая шалость, или Театральное сражение», оперу «Лунная ночь, или Домовые», поставленные в Большом театре в Санкт-Петербурге. Выйдя в отставку в чине подполковника, осенью 1823 г. Алябьев возвратился в Москву, завязал или возобновил знакомства с Д. Давыдовым, А. Грибоедовым, А. Верстовским, А. Бестужевым, В. Кюхельбекером, П. Мочаловым, М. Щепкиным и др.; как певец (тенор) и пианист участвовал в музыкальных вечерах. В это время он написал оперу-водевиль «Деревенский философ», поставленную в театре на Моховой в Москве. В 1824 г. им были написаны оперы-водевили «Хлопотун, или Дело мастера боится» и «Проситель» совместно с А. Верстовским, поставленные в театрах Москвы. В 1825 г. написал музыку к прологу «Торжество муз» (на открытие Большого театра) и оперы-водевили «Встреча дилижансов», «Забавы калифа, или Шутки на одни сутки» совместно с А. Верстовским, которые были поставлены в Большом театре в Москве. В Москве были поставлены его комическая опера «Лунная ночь, или Домовые», водевиль «Деревенский философ», комический балет «Волшебный барабан» (1827, Большой театр) и многое другое. В марте 1825 г. был арестован по доносу-обвинению в убийстве помещика Т. Времева (он был избит в его доме за шулерство при карточной игре и через 3 дня умер) и, несмотря на недоказанность обвинения, лишен знаков отличия, чинов и дворянства и в начале 1828 г. сослан в Сибирь. Некоторые полагают, что истинной причиной ссылки Алябьева была его дружба с декабристами П. Мухановым, А. Бестужевым-Марлинским, Ф. Глинкой. Возможно, Алябьев разделял их взгляды на государственное устройство и только арест помешал ему выйти на Сенатскую площадь. Был бунтарем. Музыка Алябьева продолжала звучать в театрах и концертах, популярность получил романс «Соловей» (впервые исполнен в 1827 г.). Романс родился в камере Петропавловской крепости, а на ум пришли стихи Антона Дельвига, посвященные высылке Пушкина в Кишинев. Образ соловья – это и образ птицы, которая никогда не живет в клетке, и образ друга, с которым, может быть, уже и не суждено больше увидеться. У Алябьева «Соловей» родился в самый тяжелый период его жизни, следствием которого стала ссылка в Тобольск. Там в церкви Захария и Елизаветы он каждый день должен был становиться на колени и прилюдно просить прощения за грехи; церковь стояла на торговой площади и в основном в нее приходили купцы, приказчики, крестьяне окрестных сел, приезжавшие продать или купить что-то. Алябьев действительно от души молился не только в церкви Захария и Елизаветы, но и в Знаменском монастыре. Уже через полгода настоятель Захарьевской церкви Михаил Арефьев написал, что Алябьев возложенную на него епитимию исправлял тщательно, не ходил в церковь только по болезни, причащался. В 1831 г. в Петербург императору был отправлен доклад тобольского генерал-губернатора Вельяминова: «Алябьев во все трехгодичное в Сибири пребывание не только вел себя весьма похвально, но даже замечены в нем и истинные чувства раскаяния». В Тобольске организовал симфонический оркестр «казачьей музыки», руководил концертами, выступал как дирижер и пианист. Во время ссылки написал романсы «Зимняя дорога», «Вечерний звон», «Два ворона». В 1832–1833 гг. получил разрешение выехать на Кавказ для лечения, где записал кавказские, башкирские, киргизские, туркменские, татарские народные песни и составил с украинским историком-фольклористом М. Максимовичем сборник «Голоса украинских песен». В салонах Москвы и Петербурга в 1834 г. разучивали новый романс «Я вас любил», который Алябьев адресовал, как и свою тобольскую литургию, своей возлюбленной Екатерине. В начале 1835 г. Алябьеву разрешено жить у родных в Московской губернии, с 1838 г. посещать Москву, но он жил в Москве безвыездно, что повлекло новую ссылку – в Коломну. В 1840 г. Алябьев женился на Екатерине Римской-Корсаковой, после того, как умер ее муж. Он ее любил всю жизнь. С 1843 г. Алябьеву разрешено проживание в Москве под присмотром полиции и не показываться в публике; он снова вошел в театральную среду, познакомился с А. Даргомыжским. В 1838 г. в Большом театре были поставлены на музыку Алябьева комедия У. Шекспира «Виндзорские кумушки» и драма А. Пушкина «Русалка».

Алябьев жил в Москве в доме отца на Козихе (ныне Малый Козихинский пер., 11; дом перестроен), снимал квартиру на Кисловке в одном из домов Ланга (дом не сохранился), с осени 1824 г. в Леонтьевском переулке в доме купчихи Заборовой (№ 18), с 1840 г. жил в доме жены в Подновинском предместье (ныне Новинский бульвар, 7). 

За красивые романсы его называли русским Шубертом. Написал 3 православные литургии, в частности, литургию свт. Иоанна Златоуста сочинил в ссылке за 2 недели. Но написал  литургии в стол. Музыкальные произведения, пригодные для богослужений, в то время утверждали в придворной певческой капелле, а ее управляющие – сначала Федор Львов, а затем его сын Алексей – так и не утвердили к исполнению произведение опального композитора. Причем, дело было не только в страхе навлечь на себя гнев императора, но и в том, что Алексей Львов, создатель гимна «Боже, царя храни!», смотрел на Алябьева как на конкурента. Умер в 63 года. 

Алябьев род. 4 авг. 1787 в Тобольске, где его отец Александр служил вице-губернатором. Мать Анна (умерла в 1813) была дочерью Андрея Новикова и Авдотьи Григоровой. В 1796 Алябьевы покинули Тобольск. Александру пришлось вернуться сюда в 1828: в 1825 по ложному доносу его обвинили в смерти знакомого Т. Времева, лишили дворянства и сослали на родину. До конца жизни Алябьев находился под надзором полиции. В 1840 в селе Рязанцы Богородского уезда в церкви Св. Троицы А. Алябьев обвенчался с вдовой Екатериной Офросимовой — дочерью Марии Наумовой и Александра Римского-Корсакова, дом которых на Страстной площади в Москве, считался одним из прототипов дома Фамусова. Екатерина писала: «Я вступила в супружество с Алябьевым во время его несчастья, не увлекаясь никакими житейскими выгодами, и одно только чувство любви и уважения к его внутренним качествам могло ободрить меня на такую решимость». Детей Алябьевы не имели, они заботились о Леониле Пассек, взятой на воспитание Екатериной. В 1842 18-летняя Леонила вышла замуж за капитана Григория Сорокина. На свадьбе мог присутствовать сам А. Алябьев, отбывший из Москвы в село Офросимовых Пущино Тульской губ. 24 апреля 1842 Алябьеву, находившемуся в столице полулегально, было предписано выехать на жительство в Коломну, куда композитор с женой отправился 16 мая. Здесь Алябьев создавал церковные хоры и оперу «Аммалат-Бек». Из наиболее известных коломенских жителей того времени композитор мог встречаться с Иваном Мещаниновым и Савином Шераповым. Титулярный советник И. Мещанинов жил в старом доме, который когда-то посещала Екатерина II (пр. Артиллеристов, 7, сейчас тут артиллерийское училище). Шерапов - храмоздатель и благотворитель, любитель отечественных древностей. В Коломне Алябьевых могли навещать их родные: Соймоновы, Сорокины и др. 6 апреля 1843 Екатерина Алябьева подала князю Д. Голицыну просьбу: восстановить ее мужа на службе и ходатайствовать о разрешении ему жить в столицах. Разрешение было получено в июне. 17 июля он прибыл в М. и остановился в доме своей жены на Новинском бульваре. С 6 по 12 августа Александр находился в с. Соймоновых Тарычево Подольского уезда, с 27 августа по 1 сентября — гостил в селе сестры В. Шатиловой Александрово Звенигородского уезда, 15 сентября выехал в Дмитровский уезд в с. Даниловское, принадлежавшее сестре Е. Алябьевой Софии Волковой. 1 июля 1845 в церкви Николая Чудотворца в Новом Ваганькове крестили Петра Сорокина: крестный отец — А. Алябьев.