Базилевский Мамерт

 Мамерт Базилевский родился в 1874 в местечке Смела Киевской губернии в многодетной семье. Он был младшим сыном, всего в семье было 11 детей, из которых до зрелого возраста дожили только четверо. «Рожденный и воспитанный в польской семье, где обычно разговаривали по-польски, он в совершенстве знал этот язык, а поскольку всю жизнь прожил в России, то говорил безукоризненно, без малейшего акцента, и по-русски. Кроме того, он хорошо знал языки и свободно разговаривал по-английски, по-французски и несколько слабее по-немецки», – писал в воспоминаниях об отце его сын Виктор Мамертович. Детство Мамерт провел в Смеле, начальное образование получил дома. Затем его отправили учиться в Елисаветград (ныне – украинский город Кропивницкий), где он окончил гимназию (по другим сведениям, реальное училище). В возрасте 20 лет Мамерт поступил в Императорское высшее техническое училище (ныне – МВТУ). По окончании вуза он получил профессию инженера-механика. На летних практиках работал помощником машиниста и рабочим-токарем. После завершения учебы в институте Базилевский устроился на работу инженером паровозоремонтных мастерских Николаевской железной дороги. «Он рассказывал, как в этих мастерских ему приходилось, лежа на спине внутри ремонтируемого паровозного котла, руководить его клепкой, которая сопровождалась оглушительным гулом», – вспоминал его сын. В мастерских Базилевский проработал 5 лет, оттуда в 1905 его уволили без права работы в государственных учреждениях и предприятиях за то, что он сочувствовал бастующим рабочим и помогал им, предоставляя зависящие от него льготы. Базилевский был принят на работу директором Устьинского металлического завода в Москве, владельцем которого был Сергей Носенков, родственник Полякова. Завод изготовлял проволоку, гвозди, заклепки, болты, гайки, шурупы и прочие крепежные изделия. Базилевский реорганизовал производство, чем повысил его рентабельность, заботился о рабочих, улучшая условия их труда, в частности, открыв для них заводскую библиотеку. В 1908 Базилевский женился на двоюродной сестре Полякова. Вскоре у них родился сын Виктор. В ПМВ Базилевского мобилизовали и направили в г. Ковно (ныне Каунас). Там вскоре полк, в котором он служил, был окружен, и он попал в плен. «Отец вначале, находясь в Ковно, очень часто писал матери. И вдруг письма перестали приходить. Мать была в отчаянии - я помню ее слезы и молитвы. Наконец, она послала письмо командиру полка и через месяц получила официальное уведомление, что отец был серьезно ранен в окружении и взят в плен. А спустя некоторое время через нейтральную Швейцарию пришло первое письмо от отца из плена, – вспоминал Виктор. Нам, пережившим войну 1941-1945 годов, порядки и режим германского плена в Первую мировую войну кажутся совершенно невероятными. Никаких принудительных работ, сносное питание, свободная - через нейтральные страны - двусторонняя переписка и даже отправка денег и посылок пленным, организованные Международным Красным Крестом. Вдобавок - совместное содержание и свободные контакты в лагере офицеров союзных армий (русской, французской и английской). Это дало отцу возможность в течение четырехлетнего плена усовершенствовать свои знания французского и английского языка, взамен обучая французов и англичан русскому и польскому. Кроме того, общаясь с немецкой охраной, он освоил и немецкий разговорный язык». Из плена Базилевский вернулся осенью 1918. Вскоре его взяли на работу на завод, директором которого он был до войны, но уже в должности главного инженера. Он проработал на этом заводе, переименованном в завод «Пролетарский труд», с некоторым перерывом до начала 1930-х. К моменту ареста он работал старшим инженером на заводе «Главметиз» ВСНХ. «Первого июля 1938 года был ясный, теплый вечер, и мы с отцом прилегли на траву в саду. Он говорил, что теперь, на старости лет (ему было 64 года) он чувствует удовлетворение прожитой жизнью. Его ценят как специалиста и уважают как человека, – вспоминал сын Базилевского. У него два сына и внук. На днях он получил большое вознаграждение за изобретение, на которое сможет построить дачу (в это время мне на заводе предлагали предоставить дачный участок), где он будет иметь угол «на природе» и сможет оставить эту дачу сыновьям «в наследство». Потом он вдруг сменил тему и сказал: «Вот все говорят о массовых арестах, фиктивном «вредительстве» и т.п. Вероятно, все же есть на это какие-то основания. Смотри! Я дворянин, поляк, а мне доверяют ответственную работу и меня ведь не трогают». Это был новый мотив в его политических рассуждениях и мой последний разговор с ним. На следующий день мы с женой уехали отдыхать в Новый Афон в санаторий. А через две недели я получил письмо от тещи, что 9 июля (1938 года) отец арестован. Указанное сообщение было зашифровано так: «9 июля налетел вихрь, и в саду Мамерта Густавовича были поломаны все цветы». В те дни среди интеллигенции почти все ожидали арестов, поэтому перед нашим отъездом шифр был оговорен. По дневнику матери отца арестовали 13 июля и, как это было в то время, о причинах ареста и месте нахождения арестованного сведений не давали. Не поступали они и еще четыре-пять месяцев. А потом на мое имя по адресу родителей жены было получено письмо, в котором отец сообщал свой адрес (г. Котлас), что он ни в чем не повинен и что это недоразумение, которое скоро разъяснится, что ему разрешена редкая переписка и что можно даже направлять ему посылки. При этом он просил валенки, сало и чеснок. Посылки мы ему регулярно, раз в месяц, посылали, и он их получал. В последующих письмах он благодарил меня за то, что я помогаю маме и Юре (младший сын Базилевского)». Мамерт арестован 13 июля 1938 (или 11 июля) как «социально-опасный элемент» на рабочем месте. В тот же день в квартире Базилевских произведен обыск, на следующий день – на даче в Подмосковье, которую семья снимала на лето. 22 сентября 1938 его приговорили к 5 годам исправительно-трудовых лагерей. Срок он отбывал в Усольлаге (г. Соликамск, Пермский край). Сразу по вынесения приговора Базилевский подал заявление о пересмотре дела на имя тогдашнего наркома внутренних дел Лаврентия Берии, затем подавал такие заявления Верховному прокурору и в Верховный Совет. Его арест и последовавший приговор был воспринят коллегами по работе «как недоразумение и роковая ошибка», как свидетельствовала много позже жена Базилевского Мария Николаевна: «Несмотря на сковывавший в те годы всех страх, меня посещали его сослуживцы и высказывали сочувствие и возмущение». «Мой отец был красивым, стройным, выше среднего роста брюнетом. Он был остроумным, интеллигентным, чутким человеком, доброжелательно относившимся к людям вообще и к подчиненным в частности. Его характеризовала бескомпромиссная честность и уважение ко всякому встречавшемуся на пути не только человеку, но даже животному, которого он без особой необходимости не потревожил бы. Он никогда не повышал голоса и, если мог, шел навстречу людям. Он был хорошим семьянином. В то же время он был принципиален, имел свое мнение и взгляды на жизнь и отстаивал их», – вспоминал Виктор. 4 июня 1939 жена Базилевского получила назад посылку, которую она отправляла мужу в лагерь, с припиской: «Возвращается в связи со смертью адресата, последовавшей 27 мая 1939 года». Мамерт скончался в Боровской больнице в возрасте 65 лет от крупозной пневмонии. Точная дата смерти не установлена. «Итак, отец умер одинокий, невинно осужденный, лишенный свободы и возможности проститься с родными и близкими», – вспоминал его сын.