Вересаев Викентий (1867-1945) – писатель, публицист.
В М. переехал в 1903 и был членом литературного кружка «Среда», сблизился с Чеховым, Горьким, Телешовым, Л. Андреевым, печатался в сборниках Горького «Знание». Во время русско-японской войны 1904–05 был мобилизован в армию, а затем вернулся обратно. В 1911–12 организовал »Книгоиздательство писателей в Москве», которое он возглавлял до 1918, редактируя сборники «Слово». В 1914 был вновь мобилизован в армию, служил полковым врачом в Коломне, в 1914–17 заведовал военно-санитарным отрядом московского железнодорожного узла. После Февральской революции 1917 был председателем художественно-просветительской комиссии московского совета рабочих депутатов. С 1921 жил в Шубинском пер., 2/3. Опубликовал в М. романы о жизни российской, в том числе московской, интеллигенции «В тупике», «Сестры», переводил античных авторов (Гомер, Гесиод), выпустил документальные книги-биографии: «Пушкин в жизни», «Гоголь в жизни», «Спутники Пушкина»; издал автобиографическую книгу «Воспоминания» и «Невыдуманные рассказы о прошлом» – зарисовки эпизодов дореволюционной жизни России, в т. ч. М. Жизнь Москвы изображена также в рассказе «Марья Петровна».
После многолетней работы выпустил в 1926 книгу «Пушкин в жизни», выдержавшую много изданий, а за ней - «Спутники Пушкина» и «Гоголь в жизни». Своеобразным сочетанием мемуарного и повествовательного жанров явились его «Невыдуманные рассказы о прошлом». Последним капитальным трудом Вересаева был перевод «Илиады» Гомера.
В М. поселился в дореволюционное время. В 1910-х жил в Трубецком пер. (пер. Хользунова, 18, дом не сохранился), откуда в 1916 переехал на Зубовский бульв., 15. В 1921 поселился в Шубинском пер., 2 и прожил здесь до конца жизни.
Атеист и антихристианин. Мечтал об уничтожении христианства и создании коммунистического рая большевиков-коммунистов. Прославлял все сов. и ненавидел все христианское.
Хотя воспитывался он в христианской набожной семье, где много молились и ходили в храм («В семье нашей царил очень строгий религиозный дух. Мы постились сплошь все посты. Кроме того, постились каждую среду и пятницу. Очень от этих постов приходилось тяжко, и, думаю, много они принесли нам вреда. Было непрерывное ощущение голода, чисто физическая тоска в теле и раздражение, тупая вялость в умственной работе. А работа умственная требовалась колоссальная; пять часов продолжались уроки в гимназии; придешь домой, – обед, час-два отдыха; от пяти до шести – занятия с гувернанткою нашей Марией Порфирьевной, один день немецким языком, другой день французским; потом уроки учить часов до одиннадцати. Часов десять умственной работы! Это у ребят одиннадцати, двенадцати лет! И как мы все от этой умственной работы не сделались идиотами! И вот, при такой-то работе; утром – пустой чай без молока, на большой перемене в гимназии – пара пеклеванок или половина французской булки; идешь домой, – по всему телу расходится молодой, здоровый аппетит. И на этот аппетит – обед: картофельная похлебка, политая постным маслом, и рисовые котлеты с грибным соусом. Встаешь из-за стола, как будто не ел. Первые тут начались душевные бунты: »Какое удовольствие Иисусу Христу или богу-отцу, что я такой голодный и несчастный?» Каждое воскресенье и каждый праздник мы обязательно ходили в ц. ко всенощной и обедне. После всенощной и на следующий день до конца обедни нельзя было ни петь светских песен, ни танцевать, ни играть светских пьес на фортепиано (только гаммы и упражнения). Слава богу, хоть играть можно было в игры».
И вот Викентий до 6-го класса гимназии был христианином, а потом разуверился в своей вере («Бунт против Бога начался с постов, – да еще с посещения ц.. Я маму спрашивал: для чего нужно ходить в ц.? И папу: Какое удовольствие Иисусу Христу, что я голодаю? Почему собираться вместе в ц.? Я уходил побежденный. Но по мере того как я рос и развивался, схватки с папой становились чаще, продолжительнее, горячее»).
В итоге все это привело к тому, что Вересаев полностью отошел от Ц. и от Христа и стал убежденным атеистом.
Друг Чехова и Горького, он начал свой творческий путь в годы, когда терпели крах идеи народничества и развивался марксизм. В книгах В. отображена идеологическая эволюция интеллигенции; его произведения показывали поиски молодежью путей к народу и революции. Участник телешовских «Сред» И. Белоусов рассказывает: «Вспоминаю протесты и петиции на неправильные действия тогдашнего правительства, инициатором которых являлся Викентий Никентьевич Вересаев-Смидович. Он и всю «Среду» направлял по этому пути». Горький назвал В. «старым, уважаемым другом и соратником».
В 1963 г. именем Вересаева названа эта улица. На доме, где с 1921 жил В. (Шубинский пер., 2/3), – мемориальная доска.
В М. переехал в 1903 и был членом литературного кружка «Среда», сблизился с Чеховым, Горьким, Телешовым, Л. Андреевым, печатался в сборниках Горького «Знание». Во время русско-японской войны 1904–05 был мобилизован в армию, а затем вернулся обратно. В 1911–12 организовал »Книгоиздательство писателей в Москве», которое он возглавлял до 1918, редактируя сборники «Слово». В 1914 был вновь мобилизован в армию, служил полковым врачом в Коломне, в 1914–17 заведовал военно-санитарным отрядом московского железнодорожного узла. После Февральской революции 1917 был председателем художественно-просветительской комиссии московского совета рабочих депутатов. С 1921 жил в Шубинском пер., 2/3. Опубликовал в М. романы о жизни российской, в том числе московской, интеллигенции «В тупике», «Сестры», переводил античных авторов (Гомер, Гесиод), выпустил документальные книги-биографии: «Пушкин в жизни», «Гоголь в жизни», «Спутники Пушкина»; издал автобиографическую книгу «Воспоминания» и «Невыдуманные рассказы о прошлом» – зарисовки эпизодов дореволюционной жизни России, в т. ч. М. Жизнь Москвы изображена также в рассказе «Марья Петровна».
Творчество:
В Москве:
В М. поселился в дореволюционное время. В 1910-х жил в Трубецком пер. (пер. Хользунова, 18, дом не сохранился), откуда в 1916 переехал на Зубовский бульв., 15. В 1921 поселился в Шубинском пер., 2 и прожил здесь до конца жизни.
Мировоззрение:
Хотя воспитывался он в христианской набожной семье, где много молились и ходили в храм («В семье нашей царил очень строгий религиозный дух. Мы постились сплошь все посты. Кроме того, постились каждую среду и пятницу. Очень от этих постов приходилось тяжко, и, думаю, много они принесли нам вреда. Было непрерывное ощущение голода, чисто физическая тоска в теле и раздражение, тупая вялость в умственной работе. А работа умственная требовалась колоссальная; пять часов продолжались уроки в гимназии; придешь домой, – обед, час-два отдыха; от пяти до шести – занятия с гувернанткою нашей Марией Порфирьевной, один день немецким языком, другой день французским; потом уроки учить часов до одиннадцати. Часов десять умственной работы! Это у ребят одиннадцати, двенадцати лет! И как мы все от этой умственной работы не сделались идиотами! И вот, при такой-то работе; утром – пустой чай без молока, на большой перемене в гимназии – пара пеклеванок или половина французской булки; идешь домой, – по всему телу расходится молодой, здоровый аппетит. И на этот аппетит – обед: картофельная похлебка, политая постным маслом, и рисовые котлеты с грибным соусом. Встаешь из-за стола, как будто не ел. Первые тут начались душевные бунты: »Какое удовольствие Иисусу Христу или богу-отцу, что я такой голодный и несчастный?» Каждое воскресенье и каждый праздник мы обязательно ходили в ц. ко всенощной и обедне. После всенощной и на следующий день до конца обедни нельзя было ни петь светских песен, ни танцевать, ни играть светских пьес на фортепиано (только гаммы и упражнения). Слава богу, хоть играть можно было в игры».
И вот Викентий до 6-го класса гимназии был христианином, а потом разуверился в своей вере («Бунт против Бога начался с постов, – да еще с посещения ц.. Я маму спрашивал: для чего нужно ходить в ц.? И папу: Какое удовольствие Иисусу Христу, что я голодаю? Почему собираться вместе в ц.? Я уходил побежденный. Но по мере того как я рос и развивался, схватки с папой становились чаще, продолжительнее, горячее»).
В итоге все это привело к тому, что Вересаев полностью отошел от Ц. и от Христа и стал убежденным атеистом.
Друг Чехова и Горького, он начал свой творческий путь в годы, когда терпели крах идеи народничества и развивался марксизм. В книгах В. отображена идеологическая эволюция интеллигенции; его произведения показывали поиски молодежью путей к народу и революции. Участник телешовских «Сред» И. Белоусов рассказывает: «Вспоминаю протесты и петиции на неправильные действия тогдашнего правительства, инициатором которых являлся Викентий Никентьевич Вересаев-Смидович. Он и всю «Среду» направлял по этому пути». Горький назвал В. «старым, уважаемым другом и соратником».
В 1963 г. именем Вересаева названа эта улица. На доме, где с 1921 жил В. (Шубинский пер., 2/3), – мемориальная доска.
Комментариев нет:
Отправить комментарий